Анарх

Гаунт оттащил ее к одной из каменных колонн зала и нанес удар по неконтролируемой ярости. Во что бы не попал его меч, это вызвало огромный выброс искр, как будто он прикоснулся мечом Иеронимо Сондара к токарному станку.

В перемешивающейся тьме были вспышки. Разряжающееся оружие. Сквозь визг пилы для костей, Гаунт слышал резкий звук плазменного пистолета Харка, и стремительный рев хеллганов. Сционы.

— Йонси! — в неверии кричала Керт. — Йонси!

— Держись! — крикнул Гаунт сквозь шум.

Внезапно появился Сариадзи, пошатывающийся от бьющих волн. На верхней части его тела были дюжины порезов и все его пальцы отсутствовали. Он пытался добраться до них. Керт попыталась дотянуться до него и притянуть. Он смотрел на них с отчаянием, с мольбой в глазах, ни одно слово не выходило из его широко раскрытого рта.

Острые края тьмы схватили его сзади, зазубренные и пронзающие, как отрицательная молния. Она оторвала его от них. За долю секунды до того, как он исчез из вида в поднимающихся брызгах, он распался, как будто все его тело было пропущено через мясорубку.

Внезапно, в зале расцвел свет, яростное золотой свечение, которое началось в центре места и поплыло наружу. Усики тьмы поспешно ретировались с сердитым треском.

Вздымающаяся вода успокоилась до качающихся волн.

Гаунт огляделся. Он увидел Харка двумя колоннами дальше, прислонившегося к каменной колонне для поддержки. Его кожаный мундир был изорван, и его фуражка отсутствовала. Его аугметическая рука была оторвана, остался только искрящийся биомеханический обрубок. Здоровой рукой он держал Инквизитора Лакшиму. Она была поникшей и пропитана кровью, а ее аугметика, даже ее красивая золотая маска, были покрыты трещинами и поцарапаны, как будто их обработали песком. Дым поднимался от золотого манжета на ее левом запястье, где сложное и мощное оружие перегрузилось и выгорело.

Не было никаких признаков Аурбен или Даура, или кого-нибудь из Сционов, кроме Санкто, который стоял на коленях в воде, доходящей до живота. Он сжимал свое туловище, кровавая слюна сочилась из его агонизирующего рта.

Святая была в центре зала, в самом центре света. Он шел из нее. Вокруг нее пенящаяся, колышущаяся вода сгладилась до зеркальной неподвижности.

Она была в бою, ее меч мерцал, когда она замахивалась на атакующую ее тварь.

Машина скорби.

Это была теневая масса в три раза больше нее, средоточие тьмы, окруженное ее сиянием, но все еще хлещущее и рвущее острыми, как бритва, усиками. На нее было тяжело смотреть, и еще сложнее описать: облако тени с острыми краями, которое двигалось и плавало в гибких геометрических узорах. Она постоянно меняла текстуру, как колеблющиеся зеркальные чешуйки, частично абсолютно пустые, частично переливчато черные, как крылья какого-то демонического жука. Это был шторм из кружащихся, полуночно-черных шипов, окружающих супер-плотное ядро тьмы имматериума.

Но самой худшей частью был не вид этого перемешивающегося, абстрактного ужаса. Это было ощущение этого. Сильное качество первобытного ужаса, которое исходило из этого. Жаждущее, нечеловеческое стремление к полному уничтожению.

Это было совершенное оружие возмездия Асфоделя.

Это была Анти-Святая.

Беати была покрыта рваными ранами, кровь струилась из тысячи порезов. Ее одежда была изорвана, и ее нагрудник и броня были покрыты царапинами. Ее меч вращался в ее руке, отбивая густую, как нефть, тьму, которая хлестала и рвалась к ней. Ее меч не был особенно большим, как и не особенно необычным. Всего лишь стандартное офицерское оружие.

Что имело значение, так это сила, которой она наполнила его. Отчетливая зеленая аура светилась вокруг клинка, и там, куда он ударял, тьма горела. Она призвала всю свою силу, подпитываясь от отдаленного и всемогущего источника. Божественный свет, льющийся из нее, запер и сдерживал машину скорби, по крайней мере, на время. Она делала выпады и колола, чтобы закончить ее существование. Фантомная тень крыльев, огромных и созданных из изумрудного света, выросла из ее спины. Ореол из яркого света окружал ее голову.

— Мы должны помочь ей, — сказал Даур, появившись рядом с Гаунтом. Он промок насквозь, его форма была изорвана. Он был покрыт мелкими ранами.

Гаунт кивнул.

— Она пригвоздила это, — сказал он. — Она сдерживает силу этого.

Он и Гаунт вместе пошли вперед.

— Не будьте фесовыми идиотами! — крикнула им вслед Керт.

Санкто увидел, что они пошли вперед. Он с рычанием поднялся, сжимая свой хеллган одной рукой и ужасную рану на животе другой. Что-то чисто прошло сквозь его нательную броню и почти выпустило ему кишки.

Все трое открыли огонь по тьме, атакующей святую. Казалось, что она едва заметила выстрелы Даура или залпы из оружия Санкто, но разрывная пуля из болт-пистолета Гаунта проделала в ней дыру. Шипы отодвинулись по спирали, как рой насекомых, изгнанных из гнезда.

За секунды, повреждение было устранено, и шипы присоединились к основной, вращающейся массе.

Они снова открыли огонь. Аурбен, спотыкаясь, подошла к ним, ее волосы были покрыты кровью. Она добавила свои собственные выстрелы к обстрелу.