Ананке

Зал был похож на гигантский череп с шестью выпуклыми стеклянными глазищами, смотрящими на три стороны света. На три, потому что за четвертой стеной размещались антенны; зал мог вращаться вокруг оси, в точности как сцена. В некотором смысле он и был сценой, на которой разыгрывались одни и те же спектакли стартов и посадок, с расстояния километра они были видны как на ладони; контролеры следили за ними, сидя перед округлыми широкими пультами, составляющими словно бы единое целое с серебристо-серыми стенами. Зал был похож и на диспетчерскую аэропорта, и на операционную; к глухой стене примыкал массивный компьютер непосредственной связи с кораблями; ведя свой безмолвный монолог, он беспрерывно подмигивал, пощелкивал и время от времени выплевывал обрывки перфоленты; еще здесь были три резервных контрольных пульта с микрофонами, индикаторными лампочками и вращающимися креслами; были похожие на круглые водопроводные колонки вспомогательные автоматы; и, наконец, у стены маленький, но чрезвычайно симпатичный бар с тихо посапывающей кофеваркой. Ага, так вот, оказывается, где здесь бьет кофейный родник! Своего «Кювье» Пиркс отсюда видеть не мог: по распоряжению диспетчера он поставил его в трех милях, уже за бетонным полем, которое было зарезервировано для посадки первой сверхтяжелой ракеты, как будто она не оснащена самоновейшими астронавигационными приборами и самой совершенной автоматикой; конструкторы с верфи (Пиркс знал их почти всех) хвастались, что автоматы могут посадить эту стальную гору длиной в четверть мили даже на малюсенький газончик возле коттеджа. Работники порта со всех трех смен пришли сюда, точно на торжество, хотя официально ничего назначено не было; «Ариель», как и другие корабли — прототипы этой серии, имел на счету десятки испытательных полетов и посадок на Луне; правда, с полным грузом в атмосферу он еще ни разу не входил. До посадки оставалось почти полчаса, и Пиркс, поздоровавшись с теми, кто был свободен от дежурства, подошел пожать руку Сейну; приемники уже работали, на экранах сверху вниз бежали размытые полосы, однако на пульте сближения пока горели зеленые лампочки, говоря тем самым, что ничего еще не происходит и время есть. Романи, начальник базы Агатодемон, предложил выпить с кофе по рюмочке коньяка, Пиркс было заколебался, но согласился; в конце концов, он здесь лицо неофициальное, а потом он — хоть и не привык пить в такую рань — понимал, что Романи хочет символически отметить событие; вся база который уже месяц дожидается этих большегрузных ракет, они наконец-то избавят руководство от беспокойства и забот: здесь все время шла неустанная борьба между прожорливостью строительства, которую не могла утолить флотилия «Проекта», и стараниями «извозчиков» вроде Пиркса оборачиваться на трассе Земля–Марс как можно чаще и быстрей. Сейчас, после противостояния, планеты начали отдаляться, и расстояние между ними будет еще несколько лет расти, пока не достигнет немыслимого максимума в сотни миллионов километров, и именно к этому труднейшему для «Проекта» периоду подоспело могучее подкрепление.

Все говорили вполголоса, а когда зеленые лампы погасли и загудели зуммеры, настала полная тишина. День был типично марсианский, ни сумрачный, ни ясный, без четкой линии горизонта, без четкого небесного купола, день как бы безвременный. Несмотря на дневную пору, контуры бетонных квадратов в центре Агатодемона засветились — включилась автоматическая лазерная сигнализация, а по окружности центрального диска, отлитого из почти черного бетона, засверкали огненные звезды йода. Контролеры поудобнее усаживались в креслах, делать им, в сущности, было нечего, зато главный компьютер засиял всеми шкалами, словно бы давая понять, насколько он значителен и важен; где-то тихо щелкнули реле, и из репродуктора раздался бас:

— Привет, Агатодемон, это «Ариель», говорит Клейн, находимся на оптической, высота шестьсот, через двадцать секунд переключаемся на автоматическое, идем на спуск, прием.

— Агатодемон — «Ариелю»! — торопливо заговорил Сейн; маленький, носатый, он приник к микрофону и поспешно гасил сигарету. — Видим вас на всех экранах, на каких только можно, укладывайтесь и спокойно спускайтесь, прием.

«Шуточки! — с неодобрением подумал Пиркс. — Впрочем, у них, наверно, все так отработано…»

— «Ариель» — Агатодемону: высота триста, включаем автоматы, идем без бокового дрейфа, тик в тик, какая сила ветра? — прием.

— Агатодемон — «Ариелю»: ветер сто восемьдесят в час, северо-западный, вам не опасен, прием.

— «Ариель»— всем: спуск кормой, управление автоматическое, конец.