Аналоговая Обработка

Секретарша в серовато-коричневом одеянии, с бледным лицом и такими же волосами, слившимися в одно смутное пятно, проронила единственный слог его фамилии, и рот ее захлопнулся, как мышеловка. Близорукие глаза смотрели не на Артура, и даже не сквозь него, а куда-то в невообразимые, немыслимые дали, лежащие за его спиной.

За те полчаса, что Артур ожидал здесь, секретарша дважды вставала и подходила к окну, ведущему прямо в шахту воздуховода. Она поднимала руку, чтобы открыть окно, замирала и долго слушала неслышимый голос, прежде чем механически вернуться на место.

Явный суицидальный тип. В скверные старые времена она бы выбросилась из окна.

Внутренний офис был отделан панелями белого дуба и черного дерева. Напротив двери, в которую вошел Артур, располагался стол, а за ним — три высоких решетчатых окна, сквозь которые были видны залитые солнцем холмы Гленбрука. По обе стороны окон свисали шторы из зеленой с серебром камчатной ткани. На стенах были развешены обычные изречения в рамках черного дерева:

«ПОКУПАТЕЛЬ ВСЕГДА НЕПРАВ»

«СКУПОСТЬ — КОРЕНЬ ВСЕХ ГРЕХОВ»

«УНИЖЕНИЕ ПОКУПАТЕЛЯ — ЛУЧШАЯ РЕКЛАМА»

«КУПИТЕ — СНОСИТЕ — ИЗРАСХОДУЙТЕ — КУПИТЕ СНОВА»

За столом находились двое мужчин. Один, с круглым румяным лицом херувима и жесткими раскосыми глазами, был одет в черное с белой каймой одеяние менеджера. Это должен был быть Вутен. Однако он не сидел за столом, а стоял рядом, опершись о столешницу ладонями. Худощавый седой старик, который занял его кресло, носил алые кружева и оборки архидепутата.

— Это Басс, ваше превосходительство, — сказал мужчина в черном. — Басс, я — менеджер Вутен. Это — архидепутат Лодермилк, который хочет задать тебе несколько вопросов.

— За прогресс, ваше превосходительство, ваша милость, — сказал Артур.

— За прогресс, — ответил Лодермилк неожиданно приятным голосом. — Садись, Басс. Ну-ка, посмотрим…

Он приподнял страницу, на которой была открыта лежащая перед ним папка, заглянул на следующую, и вернулся к первой странице.

— Тебе двадцать один год, — сказал он. — Карие глаза, черные волосы, худощавого телосложения, шрамов и особых примет нет. Отец и мать — оба потребители; мать умерла. Что ж, происхождение самое обычное: это столь же часто бывает хорошо, сколь и плохо. Из родившихся в семье детей выжили три брата и две сестры. Очень неплохо. Ладно. Теперь, Басс, расскажи мне что-нибудь о себе. Не эту статистику, — Лодермилк закрыл папку и положил на нее руки, — а что-то, что имеет для тебя значение. Что ты любишь и чего не любишь. Что ты думаешь о разных вещах.

Он устремил на Артура взгляд, исполненный пристального интереса. Артур откашлялся. Ну же, давай, подбодрил он себя. Процедура очень-то похожа на увольнение — но что она значит, во имя всего святого?

— Мне нравятся многие вещи, ваше превосходительство. Я люблю свою работу. То есть, любил…

Лодермилк кивнул, улыбаясь и одобрительно щурясь.
— Что еще? Чем ты занят, когда не работаешь в Магазине?
— Я занимаюсь в Университете, четыре часа в день…
— Да, верно, здесь это написано. Что ты изучаешь?

— Обычный курс, ваше превосходительство. У меня нет разрешения на другие. Торговая история, логика, риторика, философия, священная экономика и психология потребителя.

— Какой предмет тебе больше нравится?

Артур тщетно пытался понять, к чему он ведет.

— Ну, они все интересные, ваше превосходительство. Но, по-моему, экономика и психология лучше остальных.

Лодермилк кивнул.

— Научные склонности, — сказал он. — Да. Твой декан сказал, что ты — один из лучших студентов по этим двум предметам, хотя несколько отстаешь по риторике и философии. Вполне понятно. Да, Басс, мне кажется, что ты не создан быть продавцом.

Он пожевал губу, барабаня длинным средним пальцем с изысканным маникюром по крышке стола. Артур с трудом проглотил слюну.

— Теперь, Басс, скажи мне кое-что еще, — снова заговорил Лодермилк. — Если бы тебе представилась возможность изучать другие предметы, которых нет в обычном курсе, ты был бы рад? Чувствуешь ли ты в себе призвание? Хотел бы, чтобы это стало твоей профессией?

На несколько мгновений Артур забыл дышать. Изучать таинства — неужели Лодермилк говорит об этом? — стать светским доктором наук или даже дьяконом в Магазине, для начала… Да он был отдал за это все, что угодно!

— Физика, — сказал Лодермилк. — Электроника. Вот о каких вещах я говорю. Не торопись отвечать, подумай.

— Я желал бы этого больше всего на свете, ваше превосходительство, — сказал Артур.