Женя пустилась в вычисления. Она встретилась с Хэмфри на балу, это как раз через неделю после её ночи с Эркином, а Алиса родилась четвёртого февраля, получается… всего месяца не хватает. Ну, так это пустяки, рожают и на седьмом и на десятом месяце. Говорят, некоторые до одиннадцатого ходят, а одна королева — на истории ещё в школе рассказывали — родила через тринадцать месяцев после смерти мужа, и ребёнка признали законным наследником. Но это — Женя улыбнулась — уже не физиология, а политика. Нет, месяц — это пустяк, и о Хэмфри можно теперь забыть окончательно. Его просто не было. Эркин любит Алиску, а та так и льнёт к нему. Так что никаких проблем.
Женя посмотрела в окно. Да, здесь следы войны повсюду. И воронки не все засыпаны, и развалины частые. Тейлор-Сити — промышленный город, понятно, что его так бомбили. Каким чудом она тогда не попала сюда? Ей ведь обещали протекцию на место на заводе, хорошая зарплата и военный паёк. Да, правильно, не смогла сесть на поезд, задержалась перепелёнывая Алиску, и опоздала. Пришлось ехать в Коулти, а тот поезд привёз бы её прямо под бомбы. Вот и говори про судьбу. Так, а здесь больше двадцати минут стоим, как раз сводить Алиску в уборную.
Она только потянулась дотронуться до него, как Эркин вздрогнул и открыл глаза.
— Что?
— Мы полчаса стоим, надо с Алиской выйти.
— Конечно, — кивнул Эркин. — Я пригляжу за всем.
— Не надо, — улыбнулась Женя. — Тебе тоже надо… размяться. А за вещи отвечает проводник.
Тот как раз заглянул в купе.
— Тейлор-Сити, мэм, будете выходить?
Он обращался подчёркнуто к Жене.
— Да, — кивнула Женя. — Дамская комната…?
— Прямо и направо, мэм.
Проводник широко улыбнулся и исчез.
— А чего он радуется? — тихо спросил Эркин, снимая с крючка куртку.
— За это он получает чаевые, — так же тихо ответила Женя, одевая Алису.
— Мы уже приехали? — спросила Алиса, задирая голову, чтобы Жене было удобнее завязать ленты её фетровой шапочки под подбородком.
— Нет, зайчик, мы выйдем немного погулять.
Женя выпрямилась и увидела, что Эркин держит наготове её пальто. Купе просторнее отсека, и Женя с удовольствием подставила плечи, будто это не старенькое "скромное, но приличное" пальто, а меховое манто, какое она однажды видела в витрине дорогого магазина.
Поезд замедлил ход и остановился. Эркин следом за Женей и Алисой прошёл по коридору к выходу, в тамбуре обогнал их, соскочил на перрон и обернулся, чтобы помочь, но за него это сделал проводник. Женя с улыбкой кивнула Эркину и пошла к зданию вокзала.
Эркин взглядом проводил их и отвернулся. Времена, конечно, другие, но соваться к белым не стоит. Он не в лагере, ещё нарвётся, а скандал ему совсем ни к чему. Выглядев негра-носильщика, он подошёл к нему узнать о здешних порядках.
Когда Женя и Алиса вернулись из своего похода в дамскую комнату на перрон, Эркин с независимо-равнодушным видом курил, стоя в пяти шагах от их вагона. Увидев Женю с Алисой, он еле заметно улыбнулся им и даже будто подмигнул. Женя подошла к вагону, и проводник вежливо помог ей войти. Эркина он, что называется, в упор не не замечал, на что Эркину было столь же демонстративно наплевать. Точным щелчком отправив окурок в ладонь мающегося возле урны негритёнка в рваном свитере на голое тело, Эркин вслед за Женей вошёл в вагон. Проводник молча посторонился, пропуская его.
Они успели войти в своё купе и раздеться, когда поезд тронулся. Эркин с удовольствием оглядел снова прилипшую к окну Алиску и улыбающуюся Женю.
— Всё в порядке?
— Конечно, — улыбнулась Женя. — А у тебя?
— Никаких проблем, — весело ответил почему-то по-английски Эркин.
Они оставались по-прежнему втроём. Эркин посмотрел на часы.
— До следующей остановки сколько? — перешёл он на русский.
— Часа три, не меньше, — понимающе кивнула Женя. — Конечно, поспи. До Дурбана остановок не будет, никто не подсядет. Может, приляжешь?
— Нет, — мотнул головой Эркин. — Мне и так хорошо. И ты поспи.
Женя кивнула.
Они сидели и смотрели друг на друга. Мягко подрагивал пол, неумолчно стучали колёса, Алиса, глядя в окно, шёпотом то ли играла, то ли сама себе рассказывала об увиденном. Эркин откинулся на спинку кресла, слегка поёрзал плечами, устраиваясь поудобнее и закрыл глаза. Женя какое-то время с улыбкой наблюдала за ним, пока незаметно для себя не задремала. До Дурбана можно ни о чём не беспокоиться.