Аналогичный мир – 2

Ну вот, они едут. Еды достаточно, на Алиску как на взрослую выдали, так что можно будет Эркина подкормить. Вечером приедут в Рубежин. Там граница. Таможня, паспортный контроль, обмен денег… Конечно, они потратились. И на всём готовом, и… ну, нельзя же не покупать мыла, конфет, девять дней Андрею отмечали, ещё по мелочам куда-то ушло. Конечно, осталось немного, но у других-то и того нет. У Найси например… ни у неё, ни у детей, ни у мужа смены белья на теле нет. А Зина… у Кати два платьица, но одно-то летнее, а уже зима, и у неё самой… Нет, им ещё хорошо. Из всех её побегов этот самый удачный, страшно вспомнить, сколько и чего она побросала. А здесь… Спасибо Даше и Маше, всё увезла, кроме посуды. Постелей. И мебели. Тоже жалко, конечно, но могло же быть и хуже? Конечно, могло. Значит, всё хорошо. Интересно, как там девочки устроились? Но это когда осядем, нужно будет написать запрос и через Комитет найти их. Всё же… не чужие.

Незаметно для себя Женя закрыла глаза и задремала.

Чуть опустив веки, притенив ресницами глаза, Эркин смотрел теперь не в окно, а на Женю. Женя жива, здорова, даже улыбается, даже… нет, и думать об этом не стоит, чтоб не встревожить её, не напомнить. А может, на новом месте, где всё по-другому, Женя совсем забудет про тех сволочей и… и позовёт его. Без её зова он не дотронется, не посмеет. Мартин говорил, что после насилия женщине это уже никогда в радость не будет, любой мужчина ей враг, а уж после "трамвая"… но ведь Женя простила его, разрешила брать себя за руку, касаться своих волос, сидеть рядом… нет, ему, конечно, и этого… с избытком, будет, как Женя захочет, пусть только скажет ему, и даже нет, он и бз слов сё поймёт. И ничего ему не надо, лишь бы вот так сидеть и смотреть на Женю…

— Эрик, а это что?

Эркин вздрогнул и посмотрел на Алису. Но то, на что она показывала, уже скрылось.

— Тише, Алиса, — ответил Эркин. — Маму разбудишь.

За этот месяц в лагере он привык называть Женю мамой и женой, нет, по-английски у него вряд ли бы получилось, а по-русски… свободно.

Алиса покосилась на Женю и, соглашаясь, кивнула.

— Пусть спит. А это что?

На этот раз Эркин успел рассмотреть.

— Это… это мост, — и, подумав, добавил: — Был.

— Война, — понимающе вздохнула Алиса. — Эрик, а почему коровок нет? И лошадок? Мы когда тогда ехали, они были, а сейчас нет.

— Они… — Эркин запнулся и сказал по-английски: — в хлеву. — Этого слова он по-русски не знал и, досадуя на себя, упрямо продолжил по-русски. — Им уже холодно на улице.

— Ага, ага, — закивала Алиса. — Уже зима, да?

— Да, — кивнул Эркин.

— А снег будет?

Эркин улыбнулся и ответил слышанным не раз в лагере.

— В России будет снег.

— А мы туда едем? — уточнила Алиса.

И получив утвердительный ответ, снова приникла к окну.

Поезд плавно замедлил ход, за окном возникла платформа и люди.

— Приехали? — удивилась Алиса.

— Нет, — улыбнулся Эркин. — Нам ещё долго ехать.

По коридору прозвучали шаги, дверь их купе открылась.

— Свободно?

Эркин не успел ответить. Дородная белая леди отпрянула и исчезла. И ещё пару раз к ним заглядывали. Но Эркин их даже разглядеть не успевал.

Поезд дрогнул и стал набирать скорость. Женя открыла глаза и улыбнулась.

— До Рубежина одни доедем, — понимающе кивнул Эркин.

Дверь их купе опять открылась.

— Здесь есть одно место, — сказал проводник. — Но святой отец…

— Ничего-ничего, благодарю, сын мой.

Низенький толстый священник шариком вкатился в купе и неожиданно ловко устроился в свободном кресле. Алиса оторвалась от окна, посмотрела на него и нахмурилась. Его вид вызвал у неё воспоминания о необходимости быть хорошей девочкой. А её эта перспектива совсем не устраивала. Священник с явно привычной ловкостью пристроил свои сумку, зонтик и шляпу и, сложив руки на животике, благодушно оглядел Женю, Алису и Эркина. И начал обычный дорожный разговор. Женя отвечала вежливо, но несколько отчуждённо. Алиса упорно смотрела в окно. Эркин настороженно следил за разговором, готовясь в любой момент прийти Жене на помощь.

Отпустив несколько подобающих замечаний о погоде и божьей воле, священник похвалил Алису, и Женя не устояла. Она улыбнулась и заговорила сердечнее. Но Эркина это не тронуло. Чего этому беляку надо? Чего он выспрашивает как… как следователь? Женя успокаивающе улыбнулась ему, но лицо Эркина оставалось неприязненным, и это начинало беспокоить Женю. Как бы Эркин не сорвался. Им только скандала не хватает.

— Принять такое решение… — священник покачал головой.

— В Хэллоуин подсказали, сэр, — вежливым тоном перебил его Эркин.

Священник внимательно посмотрел на него и медленно кивнул.

— Не давай мести завладеть твоей душой, сын мой.

У Эркина дрогнули в усмешке губы.

— Чтобы всем, кому надо, отомстить, сэр, мне жизни не хватит, — и, подумав, добавил: — Всё равно каждый своё получит.

Спорить и заводиться он не хотел, но и хоть как-то осадить этого типа тоже ведь надо. Андрей бы смог придумать и похлеще, и поострее, но Андрея нет, так что…