Аналогичный мир

— Русская водка. Тебе передали с пожеланием поправляться. Предложили врача. Я отказался.

— Правильно, — Джерри отхлебнул полстакана и одобрительно крякнул. — И врач, и лекарство… Излишества вредят здоровью.

— Ещё бы. Ты его разглядел?

— Нет. Я даже не понял, откуда меня ударили. Вдруг очень больно, я лежу, и ты меня поднимаешь. А что делали они?

— Сочувствовали. За мной прибежали, что ты упал и лежишь. Споткнулся.

— Мастера. Как это нас в заваруху столько уцелело, Дон, а?

Дон поставил стул около кровати и сел на него верхом, не выпуская свой стакан.

— Как другие, не знаю, а мы сидели в подвале. Почему они люка не нашли?

— Не захотели?

— Наверное, Джерри. Отец не занимался хозяйством, а мать их особо не прижимала. Всё сожрали, поломали, до чего смогли дотянуться, и ушли. А от пришлых мы уже отбивались.

Джерри кивнул.

— Значит, за тобой прибежали. Кто же это мог быть?

— Прибежать? Я их не разглядел толком.

— Нет, врезать. Меня свалить… Не из команды Фредди?

— Нет, их не было. Им Фредди ума за утреннее ввалил. Похоже, подействовало. Пришли с ним и ушли с ним. Артисты!

— Нам надо подумать о нашей команде, Дон, парочка цветных нам не помешает.

— Мы же пытались, Джерри. Только прикормишь, как его прирежут.

— Я говорю об официальных. Со звездой.

— Хочешь этих прощупать? Стоящие парни, не спорю. Но Бредли их не отдаст.

— Говорить надо с Фредди, Дон. И очень аккуратно.

— Согласен. Но если удастся… Работать с ними нелегко, Джерри. Парни, видно, надёжные, но уж слишком ушлые. И с закидонами. Рисковать любят.

— Обожгутся и разлюбят. С Фредди я сам поговорю. Потом, когда всё уляжется. А ты присмотрись. Не только к этим, к другим цветным тоже.

— Ясно, Джерри.

— Но аккуратненько, Дон.

— Понял.

— Ну, это мы свалили. Крупная рыбина попалась.

— Она не попалась. Нам её дали. Прямо в руки, на блюдечке с каёмочкой.

— Чего ты злишься? Ведь закончилось удачно.

— Да, но если бы не Спиноза… Я-то никогда не мог понять, чего его в чистильщиках держат. Ведь силы… как у мухи.

— У него вся сила в мозгах. В отличие от тебя, кстати. А злюсь я оттого, что если бы не этот дурацкий суд чести, то Седрик Петерсен и дальше бы благополучно жил у нас под боком, а мы бы…

— Извини, перебью, почему дурацкий? Я о суде чести. Интереснейший материал. Шериф встанет, расспрошу его. Общество ковбоев. Слышали раньше? Нет. Ни в одной ориентировке нет даже намёка. И вот, пожалуйте. Организованность, оперативность… Спиноза не зря полную копию взял.

— Две копии. Я ему в двух экземплярах сделала и обе заверила.

— Спасибо, Шурочка. И если ещё мне сделаешь… моя благодарность будет безгранична.

— В пределах разумного? Будет время — сделаю.

— Но кто бы мог подумать, что ковбои такие писучие! Не протокол — поэма.

— И акт. Интересно, лендлорд подчинится?

— Я думаю, он хочет жить. И не будет спорить с кольтами.

— Это уже вне наших полномочий. Сами разберутся. А Петерсен…

— Редкая сволочь. Как он здесь сопли пускал, а?!

— Это как раз стандартно. Все они, каратели и садисты, себя любят до самозабвения и ради себя на всё пойдут. И Трейси, кстати, тоже не отклоняется. Ротбус ему намекнул, и он без звука помчался за деньгами. И работал бы на Ротбуса.

— Интересная личность этот Трейси. И его команда тоже.

— Пастухи? Наглые оба… как танки прут. На рожон лезут. Лишь бы всё внимание на них, а не на Трейси.

— Да, заслоняется он ими мастерски. Только на протоколе вылез. Шурочка, у меня просьба. Всё, что есть по Трейси и его парням, абсолютно всё, собери мне компактненько.

— Готовишь задел на будущее?

— Боюсь, что да. Но сейчас у меня интерес чисто академический. Как говорил Бешеный? Нестыковки, так? Вот я и хочу попробовать состыковать. Есть у меня кое-какие задумки.

— И когда ты их думаешь проверять?

— Свалим Мышеловку, возьму свои отгулы и съезжу кое-куда. Проконсультируюсь.

— Любишь ты, Новиков, конспирацию разводить.

— Капает у нас, Шурочка, так что… бог кого бережёт?