Амур и Психея 2.0

И он вдруг ясно понял, что единственным человеком, кто мог бы это сделать, как раз и был он сам! «Она догадается, она непременно догадается! Она у меня все прочтет на лице, она же так гордится тем, что знает меня лучше, чем я сам себя знаю! Что же мне делать? Что делать?!» – в отчаянии думал Алекс. И он решил, что проведет весь следующий день в школе, а потом скажет, что падает с ног от усталости и сразу после ужина уйдет в спальню и притворится, что крепко спит. Разумеется, в том, что заснуть ему вряд ли удастся, он не сомневался.

Однако следующий день прошел на удивление гладко. С утра Эвелина спросила его, чем он собирался заниматься. Алекс вдохновенно принялся перечислять многочисленные дела, которые у него накопились и которыми он занял бы себя днем, потом упомянул ряд важных электронных писем и звонков, которые ему предстояло либо подготовить и сделать самому, либо дождаться – непременно в кабинете. Эвелина кивнула, засобиралась по каким-то своим делам, взяла машину и уехала, вернулась после обеда. Вечером они немного посидели у телевизора, затем приходила дочь, а там и время ложиться подошло. Эвелина была спокойна и даже как будто в приподнятом настроении. Алекса же от напряжения к вечеру буквально бил озноб.

Спал он плохо, ворочался, а с утра пораньше, ничего не сказав жене, отправился в парикмахерскую освежить стрижку. Вернулся подтянутым и сосредоточенным, как если бы готовился к важному событию. Эвелина наблюдала за ним с интересом. В какой-то момент она вновь спросила его о его планах, и Алекс ответил, что поможет Йоргосу поставить елку, что он уже пообещал и что отказываться неудобно. Мол, это все займет какое-то время, пусть она не волнуется, к обеду его не ждет, он будет позже.

Так или иначе, в половине двенадцатого Алекс и Вета, довольно хорошенькая тридцатилетняя дочь Йоргоса, работавшая провизором в одной из аптек Ларисы, выехали в Салоники. Погода стояла тихая, позавчерашняя метель давно улеглась, снег растаял, и если и был заметен, то только в виде лежавших на траве газона серых кучек. Дорога была свободной и сухой, пробок не случилось, дорожных приключений – тоже, и они въехали в Салоники около двух.

До этого момента Алекс чувствовал себя довольно уверенно. Во-первых, ему удалось вырваться из дому, что уже было неплохо! Во-вторых, Вета знала, где именно и во сколько им надлежало быть, чтобы не пропустить презентацию «На трепетных крыльях мечты», и они не опаздывали. Ну и в-третьих, одет он был со вкусом, даже подчеркнуто элегантно. Вета сделала комплимент его длинному черному кашемировому пальто и шелковому кашне серо-голубого цвета с неявным рисунком. Очки с затемненными стеклами ему тоже шли. Но на этом список подарков судьбы заканчивался. Дальше было опасно, и ему было страшно даже подумать о том, что с ним могло произойти через каких-то пару часов.

Как ни уговаривал себя Алекс, что ничего не случится, что он просто посмотрит на нее со стороны, что даже за автографом не подойдет, что пошлет к ней Вету, внутренний голос говорил ему, что так у него не получится. Что именно могло произойти, он не понимал, но все равно чувствовал смутную тревогу.

10

И вот наконец они вошли в фойе «Македонии». За прошедшие двадцать лет интерьеры некогда шикарного пятизвездочного отеля очень изменились. Со стен исчезли зеркала в дорогих золоченых рамах, на некогда белый мраморный пол легло ковровое покрытие, были убраны китайские напольные вазы с искусственными цветами, букеты срезанных цветов в хрустальных вазонах на столиках также отсутствовали. Да и самих этих столиков не было видно. То есть они располагались теперь не в холле, а в прилегающих помещениях, и было не очень понятно, для чего в коридоре, ведшем к туалетным комнатам, например, мог обнаружиться такой изящный журнальный столик темного дерева, инкрустированный эмалью и поблескивавший медным декором.

По всему холлу стояли таблички, напоминавшие гостям о запрете курения во всех помещениях отеля, включая номера. Впрочем, никто особенно и не курил – эта привычка практически вышла из моды. Теперь довольно унылому серо-стальному стилю хай-тек, в котором был оформлен казавшийся пустым и холодным холл, противостояла только одна стена – та, на которой сохранилась керамическая мозаика, выполненная в теплых розово-терракотовых тонах. На ней, как и прежде, Александр правил колесницей, запряженной четверкой норовистых лошадей скирийской породы.

Алекс и Вета обошли установленные в центре холла стеллажи, на которых лежали и стояли немногочисленные учебники, словари и другие книги, но акцент в экспозиции был явно сделан на рекламе электронной продукции. Она была представлена аккуратными стопками компьютерных дисков – самым ходовым товаром теперь стала информация, глянцевые обложки уже давно мало кого привлекали.

Алекс обвел взглядом деловой интерьер холла. «Один большой офис, ничего теплого, эмоционального, чувственного, все цифровое и безликое, – подумал он. – Может, мне кто-нибудь объяснит, что я-то здесь делаю?»