Амундсен

Дон Педро оказался бесценной находкой, золотым прииском среди аргентинских степей. В расчетливой голове Леона мгновенно возникла идея долгосрочного сотрудничества. Он посоветовал брату как можно скорее «лично познакомиться с доном Педро — у него очень милые дети (взрослый сын и дочь), и я убежден, что он и далее сумеет в случае необходимости оказывать тебе помощь». И все же Леон посчитал своевременным присовокупить к этому отчасти деловому, отчасти личному призыву предупреждение: «Не забывай об одном: аккуратно записывать, сколько ты получил от него денег, — будучи предпринимателем, он это оценит». На мгновение представив себе брата, Леон добавляет: «Можешь попросить об этом Нильсена, у которого имеется опыт таких занятий». Вычислить, какую сумму потратил дон Педро, было затруднительно, поскольку он просто-напросто взял на себя оплату всех связанных с «Фрамом» расходов.

По возвращении из Атлантики именно Турваллу Нильсену приходится стать связующим звеном с семейством Кристоферсен. Вскоре у лейтенанта не остается сомнений в том, что дон Педро будет финансировать поход и на Южный, и на Северный полюс: «Надо сказать, это один из милейших и добрейших людей, которые мне только встречались в жизни; впрочем, мне кажется, не последнюю роль в развитии событий сыграл и рыцарский крест. Возможно, он не слишком потешил тщеславие самого дона Педро, но уж точно оказал такое воздействие на его супругу. Я слышал, что аргентинцы падки до почестей вроде орденов и проч., а его жена, как известно, президентская дочка и вообще принадлежит к одному из самых знатных семейств страны. Во всяком случае, когда я впервые посетил д. Педро (2 сент.), и его супруга, и дочь были совершенно очаровательны. Впрочем, не исключаю, что я навоображал себе все это, а потому пусть последнее останется между нами». Да уж, простой лейтенант мог навоображать себе Бог знает чего в отношении и матери, и дочери.

***

Как выяснилось, средства можно изыскать не только в аргентинских краях: у полярного путешественника находится высокий покровитель и в северных широтах. 28 июня Леон сообщает, что — пока неофициально — хочет давать деньги король Хокон: он предложил выплачивать по пять тысяч крон за каждый год задержки, вызванной дополнительным походом на юг. «Этот дар крайне приятен не только крупностью суммы, но и тем, что король таким образом выразил одобрение перемене планов да еще подал хороший пример, которому непременно последуют».

Через неделю Леону Амундсену назначают аудиенцию во дворце: «Король был весьма любезен и продержал меня целых три четверти часа». Хотя участники встречи не причисляют себя к полярникам, оба живо следят за развитием событий в Антарктике. Во время аудиенции Его величество высказывает мнение, что американец Пири, хоть он и адмирал, никак не мог побывать в самой северной точке земного шара. Посему король Хокон тоже считает, что Руалу Амундсену следует вернуться на родину «только после похода к Северному полюсу».

Как организатору потенциальных телеграмм в связи с покорением Южного полюса Леону весьма пригодится этот разговор с монархом. В силу обстоятельств их необычайное предприятие разыгрывается на довольно высоком уровне: «Само собой разумеется, англичане завидуют нам, а французы держат их сторону (из политических соображений), немцы же всецело поглощены Фильхнером. [В 1911 году Вильгельм Фильхнер отправился на корабле "Дойчланд" к берегам Антарктиды. — Т. Б.-Л.] Я надеялся заинтересовать американцев, и, возможно, мне это удастся».

Примерно 1 сентября 1911 года Леон заканчивает письмо к брату, которое «Фрам» должен доставить тому из Буэнос-Айреса: «Здесь уже наступает осень, но для тебя это означает начало весны, так что нынешняя смена сезона грустна менее обычного. Я знаю, что теперь ты предпримешь основной бросок на юг, и буду мысленно следовать за тобой каждый день твоего долгого и опасного пути».

Глава 15 ГЕРОЙСКИЙ ПОСТУПОК

Фрамхейм (или «Дом "Фрама"») стал самым обширным из временных пристанищ, которые Руал Амундсен когда-либо устраивал в необитаемых краях. Как и гавань «Йоа», лагерь был назван в честь корабля, доставившего участников похода туда, куда нельзя было попасть регулярными морскими рейсами.

Если отвлечься от хитроумной конструкции сборного дома, который вскоре был завален снегом, островерхие палатки для собак и провианта придавали лагерю сходство с индейской резервацией. Помимо этого, во Фрамхейме было значительное число «подснежных» помещений. Выкопанные в снегу мастерские, баня и кладовые давали обитателям Фрамхейма дополнительное пространство, столь необходимое, чтобы снимать напряжение полярной ночи.

На всем континенте не жило ни одного туземца, который бы отвлекал путешественников от забот и помогал развеять мысли. Только горстка англичан, время от времени приходивших в гости. Постепенно они стали наведываться все чаще и чаще… во сне.