Амундсен

Кисс Беннетт приехала в Норвегию в день пятидесятишестилетия Руала Амундсена, 16 июня 1928 года. Вместе с сестрой, Гудрун Маус, она прибыла в Берген и собиралась дальше, на отдых в норвежское высокогорье. Было это ровно через месяц после того, как «Латам-47» приземлился в вестланнском городе на пути из Нормандии. Поисковые операции по-прежнему шли полным ходом; многие по-прежнему верили, что Руал Амундсен вернется.

Несколько дней в Норвегии находились обе подруги полярника. Бесс Магидс по-прежнему жила в «Хёсбьёре», когда Кисс Беннетт поселилась на лето в своей гостинице. Здесь у нее произойдет последняя удивительная встреча с человеком, который некогда готов был отдать все на свете, лишь бы повести ее к алтарю в церкви ее родного города — в Нидаросском [201]соборе.

После исчезновения «Латама» посыпалось множество предложений от ясновидящих, которые горели желанием руководить поисковыми операциями спасательных судов на основе собственных видений. В своих мемуарах Ялмар Ри-сер-Ларсен, в частности, приводит телепатическое послание, якобы полученное им от пропавшего полярника через некоего датского кочегара. «Уполномоченный» Густав С. Амундсен весьма негативно воспринял сообщение, что в смертный час дядя решил обратиться к «предателю». Но как бы мы ни относились к трансцендентным феноменам, едва ли можно сомневаться, ктоименно поддерживал с Руалом Амундсеном «беспроволочную» связь.

И Кисс Беннетт, и сам Руал Амундсен, по всей видимости, были совершенно уверены в своих телепатических контактах. Годом раньше Кисс получила подтверждение необычайных своих способностей, когда пережила в видении грядущую смерть матери. В одном из писем она сама рассказывает, как полярник в последний раз явился ей в высокогорной норвежской гостинице: «Однажды утром, когда я надевала чулки, мне отчетливо послышался его голос: "О Кисс, начинается страшная агония". Три дня я ощущала в комнате его присутствие, совсем близко, я могла бы дотронуться до него. Потом все это внезапно кончилось. Я уверена, он умер медленной смертью».

31 августа в море у маяка Торсвог, к северу от Тромсё, был обнаружен поплавок гидросамолета. Очень быстро установили, что поплавок принадлежал «Латаму-47». Он был залатан, причем именно так, как это сделали во время ремонта в Бергене. Значит, Руал Амундсен и его спутники рухнули в море. Только теперь можно было свертывать поиски. Французский военный корабль «Страсбург», норвежский «Турденшёльд», база экспедиции «Италии» «Читта ди Милано», экспедиция американки мисс Бойд на «Хобби» с Рисер-Ларсеном на борту, русский ледокол «Красин», «Веслекари», которым после Грана командовал капитан Вистинг, — все они и многие другие, с самолетами или без, мало-помалу покидали северные воды. Живых людей уже не найти, разве что обломки самолета. Зверобойные и рыбопромысловые суда продолжали вести наблюдения. И все же многие по-прежнему верили, что Руал Амундсен непременно вернется. Или, быть может, спрашивали себя люди, он оставил этот несправедливый мир, чтобы начать новую жизнь в незапятнанной чистоте арктического одиночества?

13 октября нашли бензобак, на сей раз южнее Тромсё. Поплавок из многослойной фанеры свидетельствовал о мощном ударе о поверхность моря; бензобак поведал кое-что еще: была предпринята попытка заткнуть его импровизированной деревянной пробкой, на скорую руку выструганной ножом. Вероятно, после аварии экипаж мужественно пытался заменить потерянный поплавок пустым бензобаком. Говорили, что второй пилот некогда видел, как такое решение с успехом использовалось при аварии.

Мало-помалу сложилась достаточно ясная картина случившегося. Как выяснилось, «Латам» видели с рыболовного судна — он летел в туман. Летчики опасались тумана с востока и потому направились к Шпицбергену более западным курсом. В полосе тумана, где при тогдашних приборах было очень трудно держать точный курс, дул крепкий ветер. Вывод комиссии, изучавшей причины катастрофы, — как сообщает капитан Ховденак — однозначен: в аварии виновата погода. «Критическая зона тумана и ненастья располагалась далеко в открытом море, так что метеостанции не могли ее наблюдать и неотвратимая судьба привела гидроплан к крушению».

После того как «Латам» был вынужден приводниться в бурном море, экипаж испытал сущий кошмар. Долго ли все продолжалось, никто не знает. Хотелось бы думать, что вскоре после потери поплавка и неудачной попытки задействовать эрзац гидроплан перевернулся в штормовом море и шесть человек экипажа быстро скончались в ледяной воде.

Рисер-Ларсен, который опирался не только на телепатические свидетельства, но и лично осматривал бензобак, не был уверен, что смерть пришла быстро. Кисс Беннетт тоже не сомневалась: «Я уверена, он умер медленной смертью».