Амундсен

Бегут часы, и постепенно полярнику становится ясно: ничего нет. Бесконечный спектакль, полный пустоты. Нет ни новой Америки, ни новой Гренландии, ни новой Исландии, ни даже Земли Франца-Иосифа, ни даже острова Мэн. Нет Земли Руала Амундсена.

Полярник может положить бинокль на колени. Здесь один только лед. Он открыл, что открывать нечего.

Еще лет двадцать назад, планируя путешествие на «Фраме» — через Берингов пролив и дальше на север, — Руал Амундсен мечтал покорить эти исполинские просторы земной поверхности. Как скудны оказались в конце концов впечатления, видно из книги «Первый полет над Ледовитым океаном», где весь путь от Северного полюса до Аляски описан всего-навсего на полутора страницах.

Дирижаблю грозило обледенение, но проблемы возникли лишь по прибытии на Аляску, где воздухоплаватели попали в сложные погодные условия. Экипаж был измотан — около трех суток почти без сна, на мороженой еде. Атмосфера нервозная. Даже собачка-полярница Титина беспокоилась. Где и как посадить дирижабль? Невзирая на сильный порывистый ветер, решили попробовать сесть на лед вблизи поселка Теллер, между Дирингом и Номом. Было утро 14 мая, по европейскому времени.

Сейчас, на самом последнем этапе экспедиции, полярник наконец-то переживает «чудо». На сцену вновь выходит Он — Тот, кто властен разделить море и унять бурю. «Еще когда мы начинали спускаться, с земли дул сильный резкий ветер. Внезапно и, по-видимому, без всякой к тому причины стало совершенно тихо, и штиль продолжался во время всего спуска», — пишет полярник в книге.

За отсутствием земного прибытка сам полет поднят на божественный уровень. Полярник «снимает шляпу» перед инженером. Однако ж где-то есть иной руль, иной штурман, иная, высшая, сила: «Честь по заслугам, говорят в народе. Так давайте же все вместе воздадим честь Тому, кто не раз в этом перелете явно простирал над нами руку Свою и спасал нас. Не будем спорить, кто из нас был лучшим. Мы все так ничтожно малы, если всемогущий Господь не помогает нам».

Глава 43 НАЦИОНАЛИСТЫ НА КРЕПОСТНОМ ПЛАЦУ

Пропажа «Норвегии» принесла в мировой прессе оптимальные результаты. 13 мая 1926 года, когда это случилось, люди на всей Земле читали, что дирижабль прошел Северный полюс. Но уже наутро точные радиосообщения сменились разворотами, полными исключительно журналистских домыслов. И в субботу 15 мая мир еще пребывал в абсолютной неясности насчет судьбы «Норвегии». Только вечером до цивилизованных краев достигло сообщение о прибытии на Аляску.

В экстренном выпуске — в день национального праздника, в понедельник 17 мая, — «Афтенпостен» извещает о том, как эта новость была обнародована в столицах, то есть в Осло и в Риме. Первый репортаж — из «Гранд-отеля»: «Вечером в субботу Зеркальный зал был полон — танцы, непринужденные разговоры, всё, как всегда. Внезапно секретарь Общества воздухоплавания, инженер Алф Брюн, поднимается на оркестровую эстраду, стучит по своему бокалу и зачитывает вслух телеграмму о том, что "Норвегия" приземлилась в Теллере. Огромное ликование». Затем исполняются национальные гимны трех стран, но это еще не все: «Немного погодя полковник Сверре, постучав по своему бокалу, произносит короткий спич в честь экипажа "Норвегии" и его подвига. Завершает он свою речь так: "Самый близкий им человек здесь — г-жа Рисер-Ларсен, сидящая вон за тем столиком, и потому я адресую этот тост ей"».