Амрита

Сладкая ностальгия воспоминаний о минувшем… Как песня из далекого детства. Запомнилась только мелодия, которая теперь плывет в сиянии света,　– нежная и прекрасная.

Что это со мной?!

Что за сентиментальность меня обуяла?

Я растерялась… При встрече с неизведанным люди всегда теряются.

–　Ёшио! Я хотела извиниться перед тобой за моего друга,　– сказала она, подсаживаясь к нам.

–　Да ладно. Ты ни в чем не виновата. Я как раз только что говорил об этом с Сакуми – он просто очень странный. Так что теперь я решил не обращать на него внимания.

–　Это ты про страшного дядьку?　– уточнила я.

–　Думаю, что про него,　– улыбнулась мне Лапша.　– Вообще-то, это мой бывший жених. Он действительно не совсем обычный. К тому же он проникся такой неожиданной симпатией к Ёшио, что даже я удивилась.

–　А что в нем необычного?

–　Это трудно объяснить,　– хором ответили мне брат и его взрослая подружка.

–　Если ты с ним встретишься – сразу поймешь,　– добавил Ёшио.

«Спасибо, что-то мне не хочется»,　– подумала я.

–　В нем есть нечто притягательное. Он сразу располагает к себе людей,　– сказала Лапша.

–　Скажите одним словом, он – зло или добро?

–　Ну…　– Она задумалась.　– Я даже не знаю… по-моему, это неправильный вопрос.

–　Дело не в вопросе, а в том, что это ваш жених. Пусть даже бывший.

–　Ну да. Жених… Он, между прочим, вполне серьезно собирался основать новую религию. Вместе с Ёшио, разумеется.

От неожиданности я поперхнулась кофе. Коричневые теплые брызги разлетелись во все стороны.

–　Ради бога, извините! Я даже не знала, что так бывает,　– всю жизнь думала, что только в сериалах люди выплевывают кофе на стол от удивления,　– виновато сказала я и посмотрела на брата.

Он сидел нахмурившись и сосредоточенно о чем-то думал.

–　Это была его идея фикс. Он так настойчиво упрашивал меня присоединиться к этой затее, что, в конце концов, мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти от него.

Не могу сказать, что ее слова что-то мне разъяснили,　– я ведь не знала всей предыстории. Но одно я знаю точно – при каждом звуке ее голоса меня обуревало множество разнообразных мыслей и чувств.

Я как будто вспоминала что-то очень важное. Что-то давно забытое.

Эти воспоминания хоть и не были любовными, но в них чувствовалось дыхание романтики.

–　А меня он не оставил в покое даже после того, как я перестал с ним общаться,　– хмуро сказал Ёшио.

–　Насколько я могу судить своими слабыми неразвитыми мозгами, милый Ёшио, то, видимо, внутри тебя сидит какая-то штука вроде магнита, которая буквально притягивает к себе всякие ужасы. Из-за нее ты чувствуешь страх там, где обычный человек – например, я – ничего такого бы не почувствовал. Понимаешь? Встреться я с этим вашим женихом – не уверена, что он показался бы мне таким уж страшным… А вот скажи мне лучше, разве тебе не хочется, чтобы другие хоть отчасти, но почувствовали твою неординарность? Не хочется показать свою силу? Может быть, тебе страшно именно поэтому?

–　Ну, может быть, и поэтому,　– нехотя ответил брат.

–　Я тоже через это прошла,　– сказала Лапша.　– Мне это все знакомо. Он и меня испытывал… Я когда в первый раз с ним встретилась, сразу почувствовала, какой он сильный. Мне с самого начала было ясно, что это единственный человек, который сможет меня понять. Поэтому мы так долго были вместе – я не могла с ним расстаться. А теперь,　– она с улыбкой повернулась к брату,　– благодаря тебе, Ёшио, я снова стала самой собой. Спасибо!

–　Так, значит, вы тоже экстрасенс?

–　Да какой из меня экстрасенс. Царапину залечить или догадаться, что лежит в закрытой коробке,　– это я могу, но это разве считается?　– теперь она улыбалась мне.

«Ну, если это не считается…» – подумала я. Мне даже стало немного обидно: некоторые, между прочим, и я в том числе, вообще ничего такого не умеют.

Сегодня Лапша заплела свои волосы в две смешные косички, которые доходили ей примерно до плеч. Она была в черном джемпере и зеленой юбке и выглядела очень просто, но вместе с тем очень солидно – как будто пришла не в кафе, а на какую-то официальную церемонию. Ей вообще была свойственна такая манера поведения. Несмотря на дурашливое прозвище, она держалась так, будто была потомком какой-нибудь аристократической семьи с многовековыми традициями. Она словно выпала из другого времени и продолжала жить в нашем мире по ошибке, имея за плечами долгие-долгие годы другой жизни. Странное и печальное чувство.

И было в ней еще кое-что. Она могла не разговаривать со мной, не улыбаться мне, не смотреть в мою сторону, но, тем не менее, я все время ощущала ее любовь. Безграничную любовь ко мне. К Сакуми.

–　Сакуми, знаете…　– начала она и замолчала.

–　Давайте перейдем на «ты»,　– предложила я.

–　Знаешь, Сакуми, у меня такое чувство… будто я знакома с тобой уже много-много лет. Удивительно, правда?

Кажется, мне нечего было на это ответить.

Значит, наши мысли сходятся. Мы думаем похоже и чувствуем похоже. А дальше-то что? Секс? Спасибо, не надо.

Лучше уж быть друзьями. Дру-зья-ми!