Амрита

–　Ну хорошо, тогда забери его из интерната и отправь учиться за границу,　– сказала я.

–　Да ты что? Ты знаешь, сколько это стоит?!

–　Ну или забери его из этого интерната и переведи в другой. Для нормальных детей.

–　Я как раз об этом думала по дороге домой.

–　Только вот есть одна закавыка,　– сказала я.　– Никак не могу понять, почему Ёшио так хотел именно в эту школу. Может быть, ты знаешь?

–　Понятия не имею.

–　Вот что – я съезжу его навестить и заодно узнаю, в чем причина. Старшим сестрам не возбраняется приезжать на собеседования?

–　Почему бы и нет? Мне кажется, что это вполне нормально. Ну в крайнем случае они тебя отправят домой, и дело с концом,　– улыбнулась мама.

С тех самых пор, как мы отправились с Ёшио в нашу первую поездку в Кочи, я все время чувствовала, что теперь в ответе за него.

Перекладывая салфетку с адресом Лапши в записную книжку, чтобы не потерять, я еще больше укрепилась в своем решении поехать в интернат и поговорить с Ёшио.

Собеседования с родными проходили по субботам.

После собеседования я пошла к Ёшио.

Почему-то я представляла себе эту встречу следующим образом: маленькая комната, разделенная решеткой на две половины, мы с Ёшио сидим по разные стороны решетки и пытаемся общаться. Но к счастью, действительность ни в коей мере не соответствовала этой мрачной картине.

Снаружи интернат выглядел как обычная школа – большие окна, чистый двор, широкая лестница. Я шла по просторным коридорам и думала о том, что здесь вовсе не так ужасно, как представляет себе моя двоюродная сестра Микико.

Я заглянула в класс – на стенах висели детские рисунки и разноцветные плакаты, на стуле лежала забытая кем-то игрушка. В этом месте не было ничего ужасного и мрачного, и мучавшие меня дурные предчувствия рассеялись сами собой.

От учительской было видно, как дальше по коридору бегают туда – сюда радостные дети. Они не производили впечатления больных – обычная школьная суматоха: то и дело доносился детский смех и звонкие голоса.

Я вошла в учительскую и заговорила с дежурной:

–　Здравствуйте. Я старшая сестра Ёшио – это ваш новый ученик. Могу ли я забрать его на пару часов?

–　Конечно!　– улыбнулась она в ответ.　– Главное, верните его к половине восьмого.

Дежурная была такой приветливой, что я окончательно успокоилась.

Если подумать, то этот интернат – идеальное место, где дети могут наконец-то отдохнуть от своих родных. И возможно, мой брат не исключение. Нельзя сказать, чтобы у него была легкая жизнь. Снаружи все выглядело очень хорошо, но внутри… Кто знает, что там творится у него в голове? Он как-то жаловался, что плохо спит из-за всех этих видений и голосов, что мучается и устает. А с мамой об этом не поговоришь, да и мне, видимо, тоже далеко не все можно рассказывать. Наверное, поэтому он и решил перебраться сюда, в эту школу.

Брат появился в сопровождении приятного мужчины средних лет. Сквозь приоткрытую дверь учительской он заметил дежурную и радостно помахал ей рукой:

–　Я скоро вернусь!　– крикнул он. Потом подбежал ко мне: – Привет! Я так давно тебя не видел.

–　Взаимно,　– ответила я.　– Пойдем куда-нибудь. Погуляем, перекусим. Что бы ты хотел съесть?

–　Я хочу пирожное! Очень – очень. Просто умираю!

–　Тут вообще как кормят, нормально?　– спросила я вполголоса.

–　Вроде нормально.

–　Ну вот и хорошо. Пойдем,　– я потянула его к выходу.

Когда мы вышли на улицу, он глубоко вдохнул.

–　Какой замечательный воздух! Вкусный. Не то, что в школе,　– он хитро взглянул на меня и засмеялся. Все вокруг было залито мягким теплым светом. Ёшио казался отдохнувшим. Он стал как-то спокойнее. Видимо, новая обстановка была для него в самый раз – с одной стороны, он больше не чувствовал постоянной опеки, с другой – все время находился под защитой.

–　Ты серьезно?　– спросила я.

Вместо ответа он снова засмеялся.

–　Ну хорошо. Значит, новая школа тебя вполне устраивает. А как учителя? Добрые?

–　Ага,　– он кивнул.　– И еще у меня теперь много новых друзей. Некоторые из них аутисты, но чем дольше с такими людьми дружишь, тем легче с ними общаться. Иногда они, конечно, выкидывают разные штуки: громко кричат или вдруг начинают плакать, а еще у нас есть одна девочка – она никогда не говорит с учителями. Представляешь? Со всеми детьми разговаривает, а как учитель заходит – она сразу замолкает и молчит, как немая. А еще есть мальчик, который не разговаривает со своими родителями.

–　Бедные.

–　Ага. Вечером, уже, когда мы спать ложимся, ребята часто рассказывают всякие ужасные истории из своей жизни. Про то, как дома плохо, ну и вообще.

–　А тебя уже водили к врачу? Что он тебе сказал?

–　Он сказал, что я очень чувствительный для своего возраста.

–　Ну это и так понятно.

–　Я ему сказал про развод родителей. Сказал, что переживал и все такое.

–　Ага. Между прочим, твой рассказ имел некоторые неприятные последствия.

–　Для мамы, правильно? Наверное, они на собеседовании с ней об этом говорили.

–　Говорили, не сомневайся. Но может, это и к лучшему,　– я улыбнулась.

–　Да. К тому же я все равно скоро отсюда уйду.

–　Да ну? Честно?

–　Ага. По крайней мере, я тут долго оставаться не собираюсь,　– ответил брат.