Аметисты Серафимы Суок

Жизнерадостная Людка не грызла себя за пятьдесят второй размер, за отросшие корни сожженных волос, за расширенные поры на лице и двойной подбородок. Она разрешала себе быть собой и ни на кого не оглядываться. Рында могла себе позволить в общественном месте громко хохотать и во всеуслышание обсуждать по телефону интимные подробности.

Если раньше Катя считала Рыдалову невоспитанной и примитивной, брезгливо морщилась, наблюдая ее вызывающее поведение, посмеивалась над уровнем маникюрщицы, не получившей даже среднего образования, то теперь все чаще думала, что иногда хочет поменяться с ней местами, чтобы иметь возможность наплевать на все условности.

У самой Катерины для этого не хватало смелости. И свободы. Она у себя дома не может коптить масло, как Рында, не может купить и поставить на полку понравившуюся безделушку, не может слушать музыку и смотреть телевизор так, чтобы не быть подверженной критике.

Артём непременно выскажется по поводу ее выбора, одарив комментариями в стиле «это же старье, муть, жуть, мрак и отстой!». Станет ежеминутно допытываться на все лады: «Ты это смотришь? Смотришь?! Смооо-триии-шь?! Давай переключим! Вот! Вот это оставь!» Будет бухтеть, пока жена не отдаст ему пульт и не уйдет.

Катя очень редко слушала музыку и смотрела сериалы. Делала это, только когда Артём надолго уходил из дома, и то прислушивалась к шагам на лестничной площадке, чтобы при звуке поворота ключа в замке успеть все выключить. Иначе презрительно сложенных губ не избежать.

Это было ненормально и создавало нервное напряжение. Артём обычно разговаривал с ней в такой манере, будто бы искал, к чему придраться: что ни реплика, то замечание. Про себя Катя называла мужа прокурором.

Жить с диванным прокурором – то еще испытание. Постоянно нужно быть готовой отражать нападки и критику; взвешивать, что предпочтительнее: объяснять свои действия и оправдываться за них или отложить их до момента, когда не будет рядом мужа. Если отмахнуться, будет еще хуже: Бобков, по обыкновению, жутко обидится и уйдет в глухую молчанку, делая атмосферу дома невыносимой. Такой уклад давил на нервы, опустошал и высасывал энергию.

Быстрова для себя решила: без резких движений найти в себе опору, а потом отползать к новой жизни. С Артёмом или без – будет видно.

* * *

– Знаешь, кого мы с Фролихой видели?! – радостно заорала в трубку Рында, словно речь шла о чем-то невероятном и архиважном.

Катя не сразу поняла, в чем дело. Она в ближайшее время не собиралась на маникюр, и вообще, похоже, у них с Артёмом отношения стали налаживаться. Муж внезапно предложил выбрать цвет обоев на ее вкус, чего прежде за ним не водилось. Обычно Артём до хрипоты бился за любую, даже незначительную мелочь, лишь бы все было как хочет он. А тут сам предложил. Это был верный знак.

– Ну, – без энтузиазма ответила Быстрова.

– Зоську!

– Кого?

– Зоську Сапожникову! Помнишь такую?

Как не помнить? Сапожникова училась с ними в одном классе.

– И-и-и? – снисходительно протянула Катя, дескать, какое мне дело до какой-то там Сапожниковой, хотя дело очень даже было, но не обнаруживать же свою заинтересованность.

– Знаешь, где? Не поверишь!

– Неужели на Луне? – усмехнулась Катя, предвкушая услышать, что Зося намывает полы в каком-нибудь затрапезном кафе.

– Если бы. Она танцует стриптиз.

Что ж, невысоко поднялась относительно уборщицы. Точнее, опустилась. Но неожиданно, да. Тут Рында права, есть чему удивиться.

– А ты там как оказались?

– Мы с Фролихой в «Фаворит» в бассейн ходим. А там Зоська в качестве тренера стриптиз отжигает, – сбивчиво затараторила Людмила, но Катя ее уже не слушала.

«Фаворит». В этот фитнес-центр ходит и Артём. Он видел там Сапожникову – теперь в этом нет никаких сомнений. Катя тогда не придала значения случайно брошенной фразе Артёма, а зря.

Это произошло в начале лета. Катерина наконец добралась до сортировки фотографий. Занятие нудное и долгое: из тысячи файлов – со всех поездок, мероприятий и просто повседневных фото и видео – нужно выбрать наиболее удачные и разложить их по папкам. Дело это все время откладывается на потом, и чем дольше оно откладывается, тем более трудоемким становится.

Катя занималась сортировкой уже несколько дней – с перерывами и с залипанием на воспоминания. Потихонечку дело все же двигалось. Вот появился ряд отработанных папок: «Свадьба», «Андрюша годик», «Саша и Андрюша Сочи», «Турция 15», «Новогодний Таиланд» и так далее.

Когда руки дошли до фото с выпускного, у Катерины потеплело на душе. Это была ее сладкая девичья тайна. В свои юные семнадцать Катя Быстрова сияла звездой. Порхающая, беззаботная, счастливая пьянящей свободой. Королева класса. Перед ней все двери были открыты, и казалось, так будет всегда. На фото она в окружении влюбленных в нее мальчишек.

В те самые минуты, когда Катерина пребывала в неге приятных воспоминаний, явился Артём. Она быстро закрыла файл с выпускным, кликнув в первое попавшее фото. Последний звонок и их класс.

С видом заправского ревизора муж уставился в экран. На его лице нарисовалась самодовольная ухмылочка: застукал.