Аметисты Серафимы Суок

Лёле было очень страшно, когда они с мамой жили три недели на какой-то станции в ожидании своего состава. Поезда все не было, люди же все прибывали и прибывали. Ее очень больно и некрасиво остригли из-за вшей, и Лёля не знала, что постыднее: завшивленность или обскубанные волосы. Они с мамой спали на узлах с вещами, которые у них чуть не украли. От них страшно воняло, впрочем, воняло на станции всюду, потому что пространство вокруг превратилось в смесь помойки с общественным туалетом.

Лёля смотрела на происходящее, и в ее голове не укладывалось: советские граждане с каждым днем все больше становятся похожими на животных. Всех заботит только поесть, поспать, согреться. Люди живут первобытными инстинктами, и они с мамой тоже.

Потом они каким-то чудом попали на поезд, где приткнулись в углу на своих же баулах. Вонь, голод, антисанитария, отсутствие места – люди массово бежали от войны. На одном из перегонов им с мамой пришлось ехать на крыше. Держась друг за дружку, обдуваемые ледяным ветром, они уносились в ночную тьму – зловещую, похожую на пасть Сатаны.

Самым страшным был все же не голод, а дизентерия. Если кто заболевал, то надеяться можно было лишь на силы организма. В дороге никаких больниц и лекарств. За то страшное путешествие Лёля видела много смертей. Люди гибли не от пуль и взрывов, а от кишечных инфекций.

А Серафима наверняка доехала с шиком на каком-нибудь литерном поезде, выделенном специально для таких важных персон, которые поселились в доме Жилкомбината № 7.

С того дня в Лёлиной душе стало назревать презрение к Серафиме Суок.

Зоя

Такое не каждому расскажешь. Рассказать бы Лёве, Лёвушке. Он умеет слушать, и она ему небезразлична. Но есть два «но». Во-первых, Лёву толком не понять: то ли он ей помогает в дань их давней дружбы, то ли у него к ней романтический интерес. Если последнее, тогда чего он переминается с ноги на ногу? А во-вторых, еще неизвестно, как отреагирует Лёва, когда узнает, что она убийца. Может, испугается и не захочет с ней знаться или сдаст ее полиции.

Нет, Лёва ее ни за что не сдаст! Она знает Нечаева сто лет. Хоть в детстве Лёва и болтался в дворовой среде, бродил с мальчишками по стройкам, даже подворовывал в магазинах – об этом он рассказал ей по секрету, у Нечаева всегда был нравственный стержень, принципы – правильные, неправильные – неважно. Лёва своими принципами не поступается, поэтому с ним можно иметь дело.

Нечаев отличный собеседник: с ним можно разговаривать на одном языке, можно перебрасываться цитатами из прочитанных книг и просмотренных кинофильмов без отсылок к оригиналу. Он воспринимает ее мысли именно в том виде, в котором она подумала, без искажений и перевираний. В детстве и юности часто бывало, что Лёва подхватывал ее идеи и развивал, какими бы бредовыми они ни были, и не выдавал автоматически по сто возражений на каждое слово, как это нередко делали другие. Когда Зою тянуло поговорить о высоком, Лёва поддерживал высоту планки, а не пытался снизить ее насмешкой или хохмой.

А сейчас Нечаев какой? Прежний Лёвушка или нет? Зоя подумала, что о взрослом Лёве она мало что знает. Не любит Лев рассказывать, а спросишь – ограничится неопределенными фразами. Работает в какой-то компании системным администратором со свободным графиком – это она узнала, когда однажды поинтересовалась, не опоздает ли он на работу. Живет где-то на Юго-Западе. Вроде один – сам так сказал, а подробностей Зоя не выспрашивала.

Зоя ему все-таки позвонила.