Американец. Капитаны судьбы

Челнок дозаправлялся кислородом, выработанным на лунах Урана и подвезённых заправщиками на высокую орбиту, потом снова менял режим двигателя и спускался на низкую орбиту над экватором Урана. Так, а дальше стандартно! В смысле, уже не раз обкатывалось в разных вариантах. Челнок снова сменил режим двигателя и нырнул в атмосферу Урана.

Первая космическая Урана — пятнадцать с половиной километров в секунду, экваториальная скорость вращения — около двух и шести десятых, минусуем, получаем тринадцать. Проверено, термозащита выдерживает. При такой посадке челноку затормозиться в атмосфере до обычной самолётной скорости ничего не стоит, нырнуть до слоёв, где плотность атмосферы примерно равна земной — тоже! А сила тяжести на экваторе даже меньше, чем на Земле. А это что? Зачем он снова меняет режим двигателя, почему увеличивает мощность? Для атмосферного полёта это вовсе не нужно! Дед приник к изображению, потом остановил его, вник, а потом восхищённо посмотрел на внука.

— Ай да Лёшка! Ай да сукин сын! Нет, не ошибся в тебе папа! Это же гениально!

Двигатель переходил в режим магнитной сепарации, разделяя элементы и изотопы. Водород, составляющий бо́льшую часть атмосферы Урана, гелий-4 и прочее отсеивались и выбрасывались назад в виде струи плазмы, обеспечивая тягу. А вот гелий-3 отфильтровывался, тормозился и охлаждался. Потом сжижался, как и небольшая часть атмосферного водорода. Через несколько месяцев, набрав пару тонн гелия-3 и достаточный запас водорода, шаттл снова выходил на низкую орбиту. Там он дозаправлялся и отправлялся к промышленной базе возле Корделии, самого близкого к Урану спутника. На спутнике оставлял драгоценный гелий-3, а автоматика проверяла состояние термозащитного покрытия на корпусе и в движках, подлатывала его, челнок дозаправлялся и снова нырял!

Хм, а ведь это должно стать окупаемым! Не быстро, от идеи до массового воплощения пройдёт лет пятнадцать-двадцать, но это и хорошо! Задел на будущее! Теперь ясно, что человечество не упрется в энергетический кризис, даже ободрав реголит Луны и Меркурия. И Лёшику, то есть тогда уже — Алексею Николаевичу будет, чем заниматься и на чём расти!

* * *

Поздним вечером, уже после того, как они всё обсудили, и даже не по разу, а потом и отметили, Алексей уходил, сжимая в руках не только свой электронный планшет, но и последнюю тетрадку с мемуарами Американца, он вдруг сказал:

— А знаешь, что, дедушка? Неважно это, что Американец сам мало что открыл и изобрёл! Пусть даже оно и так! Но он не только жизни и время стране сберёг! Он же, считай, Вторую Мировую предотвратил! Но главное другое, главное — что для науки куча его потомков работала! Ты вот — физическую модель Солнца разработал, дядя — экономическую модель межпланетной экономики. А я — двигатель свой, вот эту идею с освоением Урана! Да и не только в прямых потомках дело! Внук Стёпки Горобца, его ученика и воспитанника, считай — духовного сына, открыл синтез Менделеева-Горобца. А это не просто научное открытие, а способ получения глюкозы из воды и углекислоты прямым электролизом. Считай, это открытие лежит в основе всей нынешней системы дешёвых и доступных продуктов! В основе! И ладно, что сам Стёпка и настоял, чтобы фамилия у потомков двойная была! Но это и его потомок! А значит — без Американца его не было бы! А Рябоконь, создатель квантового компьютера? Его дед с бабкой из крестьян в «Капитаны» попали! Так что зря Американец мучился и стеснялся! Его научное наследие — «велико и обильно»! Каждому бы такое!