Америка (reload game)

– Против этого трудно возразить, сеньор, – кивнул полицейский. – По-человечески я вам сочувствую и надеюсь, что прокуратура сочтет это серьезным смягчающим обстоятельством. Однако факт нарушения закона налицо, и вам может грозить крупный штраф. Револьвер же ваш я, конечно, конфискую.

– Да, разумеется – Ordnung ist Ordnung. Если что – наша экспедиция квартирует в гостинице «Эльдорадо», мы всегда к вашим услугам.

– Послушайте, сеньор… Сдается мне – вы чего-то недоговариваете! Вы, по всему видать, человек серьезный и бывалый… Воевали?

– Случалось.

– Ну вот. И что вдруг за детство – с покупкой нелегального ствола? Вам угрожали?

– Не мне – другим членам экспедиции. Но у меня ведь – не то, что никаких доказательств, а и внятных подозрений нет…

– Подозрения и доказательства – это уж по нашей части, а не по вашей. Выкладывайте, что есть!

И ротмистр выложил. Да, было несколько предостережений, все анонимные. А сегодня в городе он обнаружил за собой слежку, почти демонстративную (тут он подробно описал их с Сашей преследователей) и счел, что дело серьезное – правильно, как выяснилось, счел… Рассудив, что разрешение-то на оружие им выдадут в полиции только завтра, а до того «завтра» еще поди доживи, он отправился прямиком в порт и обзавелся там стволом (мифический продавец оного был описан не менее подробно, чем утренняя четверка, а время «покупки», разумеется, примерно совпадало со временем перестрелки в «Кондоре»); в высшей степени своевременно, как выяснилось, обзавелся – на обратном пути из порта как раз и выпал случай опробовать машинку.

– Кстати, сержант: а вам-то стрелявший в меня – знаком?

– Не думаю, сеньор. Явный иностранец, и документов при нем никаких.

– Но если что-то выяснится – вы дадите нам знать? Всё-таки небезынтересно, согласитесь – кто и зачем за нами охотится…

– Да, непременно… Но только, если позволите, сеньор – вот вам, неофициально и откровенно. Никто в крипо личность вашего стрелка всерьез раскапывать не станет – у них своих, техасских, дел по горло; похоронят по-быстрому – и тело, и дело... Так что я бы, на вашем месте, обратился в частное сыскное агентство.

– Спасибо, сержант, так мы, наверное, и поступим. А сейчас – можно, я лягу?

– О, разумеется! Мы знаем, где вас искать – если понадобитесь. Эй, извозчик! Давай-ка сюда, живо! Да гляди аккуратнее – не дрова, чай, повезешь.

…Коньяку в командирской фляге еще хватало. По справедливости, у разведчиков должна быть своя, отдельная, Валгалла, а пропуском туда – не оружие, зажатое в мертвой руке, а такой вот неопознанный труп в безымянной могиле в чужом краю:

Он раскрыл «Одиссею» на доблестной песне девятой,
Стоял Одиссей, Полифему в лицо говоря:
«Я – Никто! Так меня называют друзья и солдаты,
Таким меня знают чужие края и моря».
Он был Одиссеем. Империи черные волны
Проносили его мимо Сцилл и Харибд по ночам,
От которых седеешь, но делаешь дело безмолвно,
Эти ночи закрыты, никаким не доступны ключам.
Плач овцы. Гиндукуш. Разбойничья копоть
Пещеры. Игра воровская костров.
Империи нужны в глуши одинокие тропы,
Одинокие трупы, одинокий заброшенный ров. 

Земля пухом, Александр Васильевич... как там у нас – плещется ль еще на донышке?

…Знакомая дверь черного хода сама распахнулась ему навстречу, и он мигом проскользнул внутрь, тревожно приложив палец к ее губам:

– Тс-сс! Ты одна в доме?

– Да, конечно: я ждала тебя… Господи, ты ранен? Давай-ка живо наверх, лечиться!

– Нет, подожди. Я… Черт, я, похоже, ненароком втянул тебя в скверную историю, хуже некуда…

– Да?..

– Да. Твое предостережение о запахе смерти было весьма своевременным. И если те, кто охотится сейчас за мною, решат, что нас с тобой что-то связывает, это может кончится для тебя... плохо, совсем.

– А на самом-то деле нас, выходит, ничто не связывает, да? – прищурилась она, высоко вскинув голову.

– М-маша! – мягко-увещевательно (а про себя – чуть зубами не скрипнув) вымолвил он. – В городе только что убили двоих людей, которые были связаны со мной, и еще одного – похитили. И мои мозги сейчас заняты только тем, чтоб ты не оказалась следующей в этом списке!

– Ну, у меня прям-таки от сердца отлегло! – серебристо рассмеялась она. – Не волнуйся за меня, солдатик: я вполне способна за себя постоять – уверяю тебя.