Америка (reload game)

Тут следует заметить, в качестве дополнительной вводной, что папаша Джейн, сталелитейный магнат из Питтсбурга, несусветно баловал свою единственную и обожаемую дочурку (надеясь, видимо, воспитать из нее настоящую разбойницу) – ну, и добаловал в итоге до таких странноватых для барышни ее круга занятий, как эссеистика с журналистикой (под мужскими псевдонимами, разумеется), позволявшие ей жить на собственные гонорары, и яхтинг с конным кроссом вместо крикета с бриджем. Черно-бархатные, как тропическая ночь, глаза ее, унаследованные от рано умершей матери-француженки, сокрушали сердца встречных мужчин с той же легкостью, как орудия паровых фрегатов коммодора Даунса – допотопные береговые крепостицы малайских пиратов «принца» Раги; не избегнул сей участи и Индиана Смит – давший как-то ей интервью в качестве «восходящей звезды американской археологии» и безвозвратно погибший в том Мальстрёме. Бесстрашный исследователь заросших джунглями ступенчатых пирамид и кошмарных колодцев-сенотов, набитых останками жертв человеческих жертвоприношений, при одном лишь взгляде на Джейн терял присутствие духа до такой степени, что принимался то просвещать ее по части неолитических культур Мезоамерики, то рассуждать о поэзии Браунинга и Элизабет Моултон (о существовании которых он прежде ведать не ведал, а она – терпеть не могла обоих). Достаточно сказать, что сегодняшняя совместная прогулка на «Отоми», когда они оказались, наконец, наедине, была вовсе не его, а ее инициативой...

– Ого!.. – повторила она со смешком. – Знаешь, а вот таким ты мне нравишься куда больше...

А двумя часами спустя, когда всё благополучно закончилось и набитая спасенными моряками яхта (шлюпку левого борта, как и предвидел Индиана, спустить на воду так и не удалось) пришвартовалась в Бостонском порту, Джейн поманила к себе пальчиком археолога, который – по всему чувствовалось – вновь панически изобретает тему для светского разговора, и принялась своим белоснежным платочком (черт, и где они их прячут?..) оттирать с его лица боевую раскраску из спекшейся от соленых брызг угольной пыли:

– Знаешь, ты мне ужасно нравишься, Инди: ты умный, добрый и отважный. Но если ты так и не отважишься поцеловать меня, вот прямо сейчас – я не знаю, что с тобой сделаю!

И в этот миг он положил для себя, крепко-накрепко: никогда – ни в бреду, ни под пыткой, ни на смертном одре – он не признается ей, что когда перепрыгивал с мачты «Отоми» на палубу «Кейп-Кода» и геройствовал в быстро заполняющемся водой трюме, извлекая оттуда контуженных взрывом кочегаров, то о спасении людей он думал лишь постольку поскольку, а в первую очередь – как бы половчее нагрести в том трюме угольной пыли. И сейчас той вожделенной пылью были благополучно наполнены его карманы: ведь уголь, как он помнил со слов Джозайи Гиббса, – прекрасный сорбент.

Это подтвердил ему и однофамилец Джозайи – химик Оливер, которого он разыскал назавтра после лекций в Гарварде:

– Да, каменный тут будет, конечно, похуже древесного, но… У вас неплохая голова, молодой человек! – ну, для гуманитария…

– Так ведь археология – это, можно считать, почти что естественная наука!

– Пожалуй... Так чего вы от меня хотите?

– Профессор, вы, как я знаю, занимаетесь как раз микроанализом. Можно ли обнаружить в этом угле следы взрывчатки, которой взорвали «Кейп-Код»?

– Сложно, но можно, – кивнул тот после недолгого размышления.

– А вы бы за это взялись?

– Тогда я поменяю порядок слов в той своей фразе: «Можно, но сложно», – нахмурился химик. – Вы, небось, думаете: насыпал вещество в пробирку, капнул реагент, встряхнул – и вот тебе результат? Так не бывает, почти никогда – а уж при микроанализе и подавно.

Вот, к примеру, нужный вам анализ на следы взрывчатки. Ясное дело, что такой взрыв, как на «Кейп-Коде», никаким порохом не устроишь: только нитроглицерин – в смысле, один из типов флегмита... Ну, теоретически можно допустить еще нитроцеллюлозу; отличная штука, невероятной мощи – за ней наверняка огромное будущее, но, к сожалению, мы пока не умеем ее надежно флегматизировать, очень опасна в обращении. В любом случае: нитроглицерин, нитроцеллюлоза... да даже и с обычным порохом, кстати, – мы имеем дело с азотом в его кислородных соединениях. При взбалтывании их с крепкой серной кислотой и избытком металлической ртути весь этот азот будет выделяться в виде газообразной окиси азота, а ртуть – переходить в сернокислую закись ртути... Я не слишком сложно объясняю, коллега?

– Нет-нет, все в порядке, профессор! Мне, как-никак, приходилось изучать минералогию.