Америка reload game

– А ты не спрашивал. Свидетели, с писанными под копирку показаниями – подстать заявителю: шестеро служителей вудуистского храма, что на окраине Старого креольского кладбища; по нашим данным, все состоят в тонтон-макутах.

– Та-аак…

– Ну, а поскольку от твоего агента-бомбиста ждать свидетельских показаний, надо полагать, не приходится – уноси-ка ты, брат, ноги из города; на что тебе, похоже, и намекают прозрачно. В женское платье переодеваться не обязательно. С формулировкой обвинения Пелипейке до завтра не управиться – мы позаботимся.

– Не могу, Фридрих: служба.

– Тогда уходи на нелегал. Мы зажмуримся… на некоторое время.

– Не могу: мне по моей должности следует быть на самом виду.

– Грохнут, отморозки ведь…

– Всё в руце Господней, – деловито перекрестился Зырянов. – Будем драться.

– Ну, удачи вам. Только деритесь поаккуратнее… в смысле закона.

– Само собой. Еще чем-нибудь порадуешь – не меня лично, а Службу?

– Порадую, а то как же… Наш разведотдел сообщает, что эскадра контр-адмирала Гудвина разделилась: на блокаде Нового Орлеана осталась одна мелочевка, а все три многопушечных паровых фрегата отошли от побережья. Куда-то…

– Ага… Только их, скорее всего, уже не три, а пять: еще два многопушечных фрегата под «матрасом со звездами»*

-------------------------------------

* «Матрас со звездами» – жаргонное именование флага США (прим. ред. ).

-------------------------------------

вошли в Мексиканский залив, обогнув Флориду.

– Спасибо! Поскольку весь жалкий военный флот дикси давно утоплен, задач для кораблей этого класса у берегов Юга, вроде бы, вообще не просматривается…

– Вот именно. А что – конфедераты?

– В Ориндже, на пограничной станции «Дороги жизни», спешно оборудуют пушками поезд из четырех платформ. Вашими, между прочим, пушками – штольцевыми скорострелками!

– Холера… А о приготовлениях друг дружки им известно?

– Не похоже. Просто мысли обоих катятся по одним и тем же рельсам.

– М-да… А ваши не собираются ли – так, порядку для – привести наконец армию в боевую готовность и выйти из режима демилитаризации Нового Гамбурга?

– В правительстве сочли, что поздно: в нынешнем раскладе такая ремилитаризация-де как раз и станет отличным сasus belli … А что говорят ваши?

– То же, что и всегда: «Калифорния готова драться за Техас, как за себя – но если Техас не готов драться за себя сам…»

– Да Техас-то готов, – проворчал контрразведчик, – а вот техасское правительство с техасским президентом-миротворцем – не факт, не факт… Впрочем… – и тут он вновь помедитировал на огонек своей сигары, – впрочем, если обстоятельства вдруг сложатся так, что отступать им будет некуда – исконное техасское мужество наверняка к ним вернется.

В наступившем молчании принялись гулко отбивать «шесть склянок» часы на каминной полке. «Прям как в историческом романе, – с раздражением подумал Виктор. – А ведь он никак не мог знать о полученном уже мною приказе… Ну, стало быть – так тому и быть!»

– Могу ли я передать это в Петроград как мнение вашего Департамента – а не обер-лейтенанта Штрайхера?

– Да. И Департамента, и Генштаба. Честь имею!

…Разложив перед Швейцером с Шубравым весь возникший невеселый пасьянс, Виктор отчетливо понял, по выражению лиц старших товарищей, что эту игру ему точно придется брать на себя:

– Итак, компаньерос, мы имеем приказ Центра – с впервые, насколько мне известно, используемым грифом «зеро»: любой ценой обеспечить прибытие в Новый Гамбург некоего большегрузного железнодорожного эшелона, вышедшего вчера из Эль-Пасо. Шифровка уточняет, что «любой ценой» означает именно – любой : «Ликвидируйте кого угодно, погибайте хоть всей резидентурой до последнего человека (первое предпочтительней), но груз доставьте»; конец цитаты. Режим демилитаризации на нас не распространяется, а техасцы препятствовать транзиту не станут – хотя и помощи, в случае нападения, не окажут.

Теперь – про меня, любимого… Уходить в бега или в подполье я счел для себя невозможным: на мне замыкается слишком много связей, в том числе – связь со Штрайхером, а тут, при обострении, потребуются консультации в непрерывном режиме. Думаю, цель той провокации – как раз убрать меня из города, неважно, каким способом. И единственный для нас вариант контригры – ошельмовать обвинение мэтра Аристида встречным иском.