Америка (Reload Game)

То, первое, вторжение 1816 года, кстати, вышло крайне неудачным: Морильо в тот раз переиграл Боливара вчистую, и почти все его десантники погибли. Петион, однако, твердо поверив в Боливарову звезду, дал тому шанс на вторую попытку, а главное — железной рукой придушил обычные при такого рода затянувшейся невезухе раздоры в руководстве восставших: он, дескать, будет иметь дело только с Либертадором — и ни с кем иным, а кому не нравится — могут поискать себе другого спонсора… И я вот думаю, Виктор Сергеевич: а ведь будь он не диктатором, а демократическим лидером — черта с два парламент дозволил бы ему такие дорогостоящие авантюры, базирующиеся на чистом идеализме и личных симпатиях; ну, и не было бы нынче ни того памятника Петиону в столице независимой Венецуэлы, ни самой той Венецуэлы…

— А там действительно был чистый идеализм?

— Ну, это как посмотреть… К чисто меркантильным мотивам там можно было бы отнести разве что желание подкормить за счет испанцев собственный каперский флот, а единственное условие, под которое Петион предоставил Боливару ту грандиозную помощь — дать свободу всем черным рабам в освобождаемых тем испанских владениях (что тот, в общем-то, собирался сделать и сам). И тем не менее…

В Европе-то в это время — оголтелая реакция, Священный Союз и торжествующие Бурбоны, «ничего не забывшие и ничему не научившиеся». И логика гаитянского лидера тут простая: сейчас Они додавят революционное движение на Мэйне — а завтра непременно примутся за нас! Что уж там Гаити — интервенции Объединенной Контрреволюционной Европы в это время вполне всерьез опасались даже в США… Вот и выходит, что бескорыстная интернациональная помощь антииспанским повстанцам тут — самая что на есть прагматичная Realpolitik.

— Тоже верно… Ну, а нынче как у них обстоит со всем этим «экспортом революции»?

— Все дело в том, что Петион-то тем «business»’ом занимался «по любви, а не за деньги», а вот преемники его — по сугубой необходимости. Петионовы реформы они угробили, самодостаточной экономики, чтоб нормально себя кормила, создать так и не сумели, восток острова вообще откололся от них в отдельное государство и изо всех сил просится обратно в Испанскую империю, призывая на помощь интервентов из Метрополии… И тут вдруг — подарок судьбы: война Севера с рабовладельческим Югом! «А не рискнуть ли нам, в военной неразберихе, поджечь тот Юг изнутри — руками „Макандаля“ — и учинить под шумок в Луизиане государство черных, по гаитянскому образцу?» И, по данным нашей Службы, компаньеро резидент, — всё это вполне себе нешутейно.

— Так «Макандаль», по вашим данным, управляется с Гаити??

— Вовсе нет: у «Макандаля» — своя игра, просто их интересы сейчас совпали.

— Неужели эта нигритянская авантюра имеет хоть какие-то шансы на успех?

— Вы будете смеяться, но — да, имеет. Луизиана как была, так и остается инородным телом в американском государстве. Тамошние креолы — франкоязычные католики — были в 1803-м совершенно не в восторге от того, что их родину, где они жили себе поживали с семнадцатого века, в одночасье отдали, ни разу их не спросясь, в другую страну, абсолютно им чуждую по религии, языку и культуре. В стране той они, вполне ожидаемо, оказались людьми второго сорта — вне зависимости от своего богатства и знатности: для понаехавших в Луизиану WASP’ов все эти креолы, возводящие свою родословную к Роландам и Карлам Великим — считай, «те же ниггеры, только в профиль». Их теперь презрительно кличут «Kiskidees» (это птичка такая), от от французского «Qu’est ce qu’il dit? — Что он говорит?» — обычный вопрос француза, слышащего английскую речь и не понимающего ее; одним словом — тупорылые туземцы, не размовляющие на нашей, английской, мове…

Экономика же Луизианы, между тем, как была, так и остается в руках этих самых «кискидов». И было бы, согласитесь, даже странно, если б эти ребята, ознакомившись с идеологией и технологией сецессии, не задались элементарным вопросом: если Югу позволительно отделяться от Союза — почему бы тогда Луизиане не отделиться от Юга? Момент-то в высшей степени подходящий: сейчас или никогда!

При этом состоятельные и образованные gens de couleur libres, ограбленные и изгнанные из страны в Техас, для тех креолов — классово близкие (не говоря уж о настоящем родстве по крови), а понаехавшие WASP’ы — чужаки, оккупанты и беспредельщики…

— А «Макандаль» для них…