Амазонки

– О царице? – Гелона отпила несколько глотков вина. – А что о ней думать? Ты сейчас правишь Фермоскирой. Все прошедшие семь лет Годейра не посягла на власть, которую ты у нее отняла. Она не вмешивается в дела своих воительниц, редко подает свой голос на Советах Шести и никогда не возражает тебе. Куда девались ее строптивость, упрямство? После того утра на агоре она раз и навсегда поняла, что ей не устоять. Она больше не поднимется…

– И это говорит ясновидящая, – заметила Атосса, разглядывая роспись на килике. – В то, что ты сказала сейчас, верят все. Все, но не я. Годейра затаилась. Она выжидает.

– Чего?

– Ты что, забыла? В этом году ее дочери исполнится пятнадцать лет! – Атосса выпила всего один килик вина, но сразу захмелела и говорила громко. – Ты понимаешь, Кадмея скоро станет совершеннолетней! Скажи мне, как у нас заведено в таких случаях?

– В день совершеннолетия простая амазонка получает собственного коня, оружие и шлем, а дочери царицы, полемархи и кодомархи получают под свою руку сотню молодых амазонок.

– Вот то-то и оно! И вместе с сотней она получает право наследовать трон Фермоскиры. Ты не забывай, что вместе с Кадмеей станет совершеннолетней и Мелета. Ее любят в гимнасии, ее, как и Кадмею, обожают…

– Я горжусь ею. Она моя названная внучка.

– И мне бы тоже следовало… Но у нас до сих пор нет полемархи. Исхена только так, временно.

– И ты хочешь сказать, Священная…

– Хочу сказать: пора Беату делать полемархой, и тогда…

– Тогда Мелета получит сотню так же, как и Кадмея?

– Да. И тогда мы сможем противопоставить сотне Кадмеи сотню Мелеты. А Беата станет управлять воительницами царицы. Кстати, они совсем отвыкли от порядка, того и гляди…

– Но ты уверена, Священная, что Беата и Мелета будут на нашей стороне? А если Беата примкнет к царице?

– Я этого и хочу! – Атосса ущипнула виноградную гроздь, бросила ягоду в рот. – Пора вспомнить слова великой наездницы и готовить Агнессу на трон Фермоскиры.

– Но она молода! Сможет, ли…

– Если около нее буду я, ты и Беата. И я говорю – пора готовить, а не менять нынче же. Она еще подрастет…

Гелона понимала: Атосса готовит Годейре и Кадмее гибель. Священная в своих расчетах ошибается в одном – она верит, что Беата, Агнесса и, может быть, Мелета будут единодушны с нею и безропотно выполнят любую ее волю. Гелона понимала также, что если Беата и Мелета пойдут против Атоссы, она не дрогнет и уничтожит их. И это испугало Гелону. Выпив вина, она сказала:

– Я всегда была рядом с тобой, Атосса. Я всегда понимала, чего ты хочешь. Сейчас мне это не понятно. Пусть она будет отстаивать свои права царицы. Разве тебе мало власти, которую имеет верховная жрица храма? Ты наполовину богиня, ты – Священная. Зачем тебе то, что принадлежит по праву Годейре? Разве она хочет вреда Фермоскире? Последние годы царица усердно занималась делами басилейи и не мешала тебе. Если на трон сядет ее дочь Кадмея, может, она будет еще умнее и послушнее. Зачем же прочить на престол Фермоскиры подростка, совсем юную…

– Погоди, Гелона, – Атосса поставила килик на стол, выпрямилась. – Не ты ли от имени всеблагой Ипполиты вещала на агоре о богорожденности Агнессы? Не ты ли?..

– Ты знаешь, этот грех на моей душе. Никогда великая богиня не говорила мне о богоданности девчонки. И тебе хорошо известно, почему я это делала. Я думала, ты готовишь Агнессу на смену себе, но зачем ее делать царицей? Ответь мне.

– Да, я отвечу. В иное время я, может быть, не сказала бы тебе этого, но сегодня скажу. Для того, чтобы ты поняла все и до конца. Я хочу власти. Единой и неделимой. Я чувствую в себе силы свершить великое, но для этого мне нужна вся власть! Вся!

– Что же великое суждено тебе свершить?