Амальгама

Его таинственные слова повисли в воздухе, и Зак провел Рои вдоль проволоки вглубь нулевой пещеры. Она изо всех сил пыталась сохранять спокойствие; невесомость и сама по себе была нелегким испытанием, но в туннелях ее, по крайней мере, окружали камни, которые сглаживали ощущение непрекращающегося падения. Здесь же, посреди пещеры, где единственной опорой служила хлипкая паутина Зака, замешательство и парадоксальность ситуации ощущались куда острее. На самом деле Рои без особого труда удерживалась на месте при помощи самого слабого захвата одной клешней, и даже случайно потеряв хватку, легко бы успела ее восстановить. Cейчас опасность падения ей, пожалуй, грозила меньше, чем когда-либо в ее жизни. Так почему же отсутствие веса, которое и служило гарантией ее безопасности, в то же самое время заставляло ее чувствовать себя в постоянной опасности разбиться о стены пещеры?

– Как движутся предметы здесь, на нулевой линии, когда нас не сбивают с толку ветер или вес? – Зак извлек из своего щитка камень и легонько бросил его вдаль. – Что ты видишь?

– Насколько я могу судить, – осторожно ответила Рои, – камень равномерно двигался по прямой линии, пока не ударился о стену.

– Отлично. Я не ожидаю, что один грубый эксперимент сможет тебя в чем-либо убедить, но для определенности давай предположим, что это действительно так: невесомые тела движутся равномерно и прямолинейно. Из своего опыта я могу добавить к этому еще одно наблюдение, в котором ты сможешь убедиться сама, как только почувствуешь себя более уверенной: стоит мне придать своему телу импульс и начать двигаться по пещере, скорость движения перестает играть какую бы то ни было роль; если не считать легкого касания воздуха, то никакой разницы я не замечу. Невесомость есть невесомость до тех пор, пока твое движение остается равномерным, а единственное, что может помешать твоему равномерному движению, – это столкновение со стеной или проволокой.

Зак подвел ее к небольшому устройству, прикрепленному к проволоке, которая отмечала местонахождение нулевой линии. Оно представляло собой трубку из кутикулы суска, внутри которой находилась пружина, одним концом соединенная с камнем, и довольно сильно напоминало прибор, который Рои использовала для измерения веса. Здесь пружина, понятное дело, оставалась нерастянутой, и камень находился у метки, означавшей отсутствие веса.

Конец трубки, расположенный напротив камня, соединялся с проволокой при помощи небольшого кольца, благодаря которому устройство могло вращаться. Зак отрывистым движением привел трубку во вращение; ее свободный конец описал окружность, в то время как другой оставался неподвижным. – Что ты видишь?

– Теперь пружина растянулась, – заметила Рои. – Как будто у камня появился вес.

– Именно. – Еще один резкий толчок, и трубка стала вращаться быстрее. – А сейчас?

– Она растянулась еще сильнее. Как будто вес груза увеличился.

– Хорошо. А теперь попробуем описать это численно.

Зак достал из своего щитка лист высушенной кожи, и попросил Рои считать во время вращения трубки, чтобы оценить время, необходимое на один полный оборот. Раскрутив трубку шесть раз, они записали время, которое требовалось, чтобы описать полный круг, и вес, определяемый растяжением пружины. Благодаря специальному указателю, который под давлением камня мог двигаться лишь в одну сторону, вес со шкалы прибора можно было считать даже после его остановки; при сжатии указатель становился уже, и его можно было сдвинуть обратно, сбросив вес к нулю.

– Умножь вес на время, а затем еще раз на время, – сказал Зак.

Рои пристально посмотрела на лист, будто надеясь, что ответы могут просто перепрыгнуть ей в голову, но ничего не произошло. – Я не могу, – призналась она. Она понимала общую идею, но в том, что касалось выкладок с конкретными числами, ее обучали лишь складывать и вычитать. – Ни одной из моих команд не требовалось перемножать числа.

– Ладно, не переживай, потом я тебя научу. – Зак пробежался по списку измерений, быстро начеркав результаты. Несмотря на то, что по отдельности время и вес менялись довольно сильно, числа, полученные в ходе вычислений – вес, дважды умноженный на время, – были очень похожи и примерно равнялись двумстам семидесяти.

Рои была озадачена. – Двести семьдесят? Что это значит?

– Ничего. Не обращай внимания на конкретное число, это просто мера скорости твоего счета и единиц, в которых мы измеряем вес. Важно то, что мы всегда получаем одно и то же значение, независимо от скорости движения камня. Здесь действует какое-то правило, закономерность.

– Но не такая уж и простая, – возразила Рои.

– Терпение.

Зак изменил условия эксперимента, отодвинув пружину с камнем от неподвижного конца трубки, так, чтобы расстояние от оси вращения стало вдвое больше. Они раскрутили трубку еще шесть раз. Когда Зак снова рассчитал ту же самую величину, она оказалось равной уже не двумстам семидесяти, а пятистам сорока, увеличившись в два раза.