Амальгама

Gabriel Rockfeller, Christopher L. Fryer, Fulvio Melia. Spin-Induced Disk Precession in Sagittarius A*[10]

Возможные исходы, которые ждут звезду, оказавшуюся вблизи черной дыры, подробно изложены в статье:

Martin J. Rees. Tidal Disruption of Stars by Black Holes[11]Nature, Vol. 333, 9 June 1988, pp 523 – 528.

Составляя план путешествия Ракеша и Парантам, я опирался на:

R. Launhardt, R. Zylka, P. G. Mezger. The Nuclear Bulge of the Galaxy. III. Large-Scale Physical Characteristics of Stars and Interstellar Matter[12]

Панспермия – перенос жизнеспособного биоматериала между планетами – почти наверняка возможна, если речь идет о планетах одной солнечной системы, в то время как шансы, что подобный материал сможет пережить путешествия на межзвездные расстояния, значительно ниже. Межзвездная панспермия являет собой интересную идею, и хотя я не считаю ее опровергнутой, спорить с тем, кто видит в ней крайне маловероятное событие, я бы не стал.

ГОРЯЧИЙ РОК

Оригинальное название: Hot Rock

Год издания: 2009

1

Азара отвернулась от собравшихся друзей и семьи и прошла сквозь Отправные Врата. Она пыталась держать взгляд прямо перед собой, но вдруг остановилась и оглянулась через плечо, будто был шанс на последний прощальный жест. Было слишком поздно; никого не было видно. Она оставила своих доброжелателей далеко позади.

Она нервно рассмеялась над плавностью перехода; она не зарегистрировала даже изменения в освещении. Коридор вокруг нее выглядел неизменным, его стены были покрыты той же абстрактной сине-золотой мозаикой, что и тот, в который она вошла, но когда она дошла до конца и свернула направо, она оказалась в стеклянной комнате смотровой площадки, глядя в богатую черноту космоса.

Дверь к звездам был стилем путешествия, который она выбрала. Всего лишь один из десятков декоративных сценариев, которые она могла бы обернуть вокруг незаметного акта путешествия. Никакой двери не было; проход сквозь Отправные Врата был просто жестом согласия, сигналом что она решила начать свой путь. На полпути через врата ее разум был скопирован из процессора, установленного в ее родной плоти, закодирован в гамма-лучи, и передан через полторы тысячи световых лет. В это субъективное мгновение она была перенесена со своего родного мира Хануз на эту станцию, имитирующую вместительную среду обитания на орбите планеты Таллула. Азара действительно вращалась вокруг Таллулы, но и станция и тело, которое она воспринимала как свою собственную плоть, были иллюзорными. Машина, в которой она теперь обитала, была едва ли больше рисового зерна.

Азара прижала ладони к глазам и успокоилась. Если бы она развернулась и прошла обратно через Врата, то без лишних вопросов это бы доставило ее домой. Но три тысячи лет прошло с момента её ухода. Цена была оплачена, и никакие сомнения, никакое поспешное отступление не могло это изменить. Все, что она могла сейчас сделать, это попытаться окупить затраты.

Смотровая площадка не была освещена, но мягкое сияние пола подсветило шаги Азары когда она прошла к дальней стороне площадки и посмотрела на Таллулу. Иллюзорная гравитация станции почти позволила ей почувствовать будто она на твердой земле, будто из горного гнезда она смотрит на восток, в безоблачную ночь, на восходящую луну; новая луна, её серый диск освещен только звездным светом.

Но она знала что не важно как долго она будет ждать, рассвет не покажется на краю этого диска; ни полумесяца, ни полоски света не появится. У Таллулы не было звезды. Она была сиротой как минимум миллиард лет, неуправляемо дрейфующая через галактику. И все же далекие астрономы предположили - и инструменты здесь и сейчас подтвердили - что поверхность была наполнена текущей водой. В холоде межзвездного пространства даже атмосфера должна была замерзнуть до состояния осадка из твердого азота и диоксида углерода, но вместо этого долгая ночь планеты была жива мягким ветерком над морями освещенными светом звезд.

"Салам! Ты должно быть Азара!" - высокая, улыбающаяся женщина прошла по площадке, протягивая руки. "Я Шельма". Они кратко обнялись, как Азар бы обнялась встречая кого-то впервые на далеком Ханузе. Внешний вид Шельмы и ее общее фонетическое имя не было совпадением; ради взаимного понимания станция переводила каждый вид, каждое слово, каждый жест который происходил между ними.

Шельма повернулась к пустому серому диску, и ее глаза загорелись от удовольствия. "Это прекрасно!", воскликнула она.