Амадзин

Крик подхватили сотни глоток. Оставшиеся солдаты в панике побежали. Расталкивая друг друга и вопя, многие ломали ноги в образовавшихся от удара Тати трещинах и ползли прочь на руках хотя их никто не преследовал. Нестройный победный крик несколько раз отразился эхом, горцы стояли на месте наблюдая как последние выжившие враги покидают плато.

Хларт в окружении своих дворфов уныло поплёлся к своему артефакту. Теперь понимаю что он имел в виду когда говорил – после броска Тать сложно достать. Дротик находился в самом эпицентре вздыбленных и потрескавшихся камней, в кратере образовавшемся после удара. Туда и молодому забираться трудно, а уж старик и ноги переломал бы, если бы не дворфы. Они местами даже на руках его несли через завалы и трещины.

Глава 9

Как вы думаете, чем занимается после боя победившая сторона? Горланит песни празднуя победу и заливается наливкой, а потом вдрызг напившись горюет по павшим? Ага, лысый череп тролля вам за пазуху. Победившие вооружаются носилками и до ночи рыщут по плато. Выискивая раненных и убитых, а после ещё обирают мертвых врагов, снимая и унося всё ценное. Затем наскоро поспав несколько часов до рассвета, продолжают мародёрство.

После десятой ходки с носилками, у меня подкашивались ноги. Мерику было полегче – он всё-таки чистокровный горец, силой не обижен. В сборе амуниции не участвовали только дети, рановато им смотреть на выпущенные кишки и отрубленные конечности.

Среди горцев насчиталось пятьдесят четыре убитых. Для подгорного народа это двенадцатая часть всего населения – немыслимая потеря, но горевать некогда. Всё что мы соберём, может вскорости очень пригодится. Мне даже остановиться и задницу почесать некогда, не то, что подумать и проанализировать произошедшее. Меня дед всегда учил устраивать, как он говорит: «разбор полётов» после драк и битв. Вспоминать свои промахи или правильные действия и учитывать их в будущем. Но глядя на разбросанные всюду останки тел, думать не хочется совсем.

Ночью показалось, что я ещё не успел заснуть, а меня уже будят. Хларт зверствует – кричит чтобы шевелились быстрее, изверг. К обеду, когда я думал, что вот, ещё пара шагов и упаду, он отозвал меня в сторонку.

– Дорогу от поста до столицы запомнил?

– Ну.

– Не нукай.

Помолчали. Минуту, пошла вторая.

– Ну? – Не выдержал я.

– Вот опять ты нукаешь.

– Так ты же молчишь.

– Жду, пока ты что скажешь.

– Я и сказал: «НУ». – Поднял я руки ладонями вверх. – Так! Дядька давай не будем. Спина раскалывается, а тут ты.

– Терпения у тебя никакого. – Недовольно забурчал амадзин. – Как тебя в рейд посылать?

– Какой рейд?

– Да ладно. У тебя спинааа…

– Прекращай. – Угрожающе надвинулся я, но спина и вправду утихла.

– Ты, Мерик, Карет, Волан, Прон, это новенький из моих. – Дядька чуть подумал. – И Блант. Идите, осмотрите округу. Чую тут квезийцев, как камней. В драки не лезть, действовать тихо, Волан старший – он умеет.

– Что умеет?

– Всё что надо. Беги, они скоро выходят.

Я уж хотел брякнуть: «Ох уж эти гномы», но вовремя спохватился. Дядьке лучше такого не слышать.

Товарищей я перехватил уже выходящими из Сталагора в полном облачении. Хотел сказать что я с ними, но Мерик молча кинул мне мой мешок и куртку. И так, значит в курсе. Молча пристроился крайним.

Начали с одного из боковых проходов, я до этого не знал, что он вообще есть. Разбились на пары, один проводник и один воин, разошлись по разветвлениям тропы. Мне в напарники Прон достался. Низкорослый, плечистый как и все горцы, молчаливый.

Бродили не долго, тропы то упирались в глухую скалу, то обрывались разломами через которые не перебраться. Вернулись назад, а у прохода уже остальные ждут. Никуда оказывается эта тропа не ведёт – тупик. Двинулись дальше.

– Не поменялся пока. – Пробасил Карет.

– В смысле? – Отозвался я. – А! Ты же с наездниками должен был тут всё обшарить. Может у вас и карты есть?

– Не всё, на всё времени не хватало, снежники отвлекали, а карты есть. Были. Их наверное чиновник из охранки умыкнул когда остатки роты убегали.

– Жаль. – Подытожил Мерик.

– А мне то как жаль, опять по новой всё смотреть. У меня вашей проводниковской памяти нет. Забываю я все эти одинаковые дорожки. Один листок от карт остался, тот что у меня в сумке был, по нему я в посёлки и ходил.

– Покажи. – Я протянул руку.

Карет пожал плечами и вложил в неё скрученный в рулон свиток. Там оказалась местность практически всего юга Сталагора, от столицы до посёлков. Только план оказался очень поверхностным и местами неточным. Правильно прорисована лишь главная тропа, остальное приблизительные наброски. Но это дело мы сейчас поправим.

– Ну вы даёте.