Алый шелк соблазна

Едва Порция успела произнести эти слова, как раздался щелчок двери в гостиную.

– А, Порция, вот и ты. – Голос Арнольда звучал как всегда, мягко и спокойно. – Иди к нам. Нам надо поговорить с тобой на очень важную тему.

Порция обернулась и просияла светской улыбкой.

– Арнольд! Какой чудесный сюрприз. Дид сказал мне, что вы здесь. Извини, мне надо переодеться. Через минуту я спущусь.

– Но нам хотелось бы поговорить с тобой прямо сейчас.

Арнольд говорил все так же вежливо и мягко, но на сей раз в его голосе чувствовался странный холодок.

– Сейчас, – повторил он и, видя, что Порция колеблется, широко распахнул дверь гостиной.

Это был ее дом. Порция знала, что она может отказаться. Однако отказ создаст новые проблемы, и она решила согласиться. Она не станет снимать плащ, постарается свести разговор к минимуму, а потом сошлется на усталость и отправится спать.

– Ну хорошо, – сухо проговорила она и прошла мимо Арнольда в гостиную.

Лара, безупречно выпрямив спину, сидела на диване соломенного цвета. Ее глаза странно поблескивали.

– Порция! – хрипло воскликнула она. – Как ты могла?!

Порция сразу поняла, что дела обстоят хуже, чем она рассчитывала. Лара смотрела на нее с отвращением, а это значит, что они знают, где она была и, возможно, с кем.

На мгновение ее охватила паника, она повернулась и хотела броситься к двери, но было поздно. Арнольд уже прикрыл ее и загородил спиной. В его лице не было даже тени сочувствия и понимания.

– Что вы делаете, – воскликнула Порция, вздернув подбородок. – Это мой дом, и вы не имеете права…

– Это дом моего отца, – со злобой в голосе возразила Лара. – И у нас есть все права. Мы здесь для того, чтобы вразумить тебя.

– Вразумить? Не понимаю, о чем вы говорите? – Но конечно, Порция все поняла и, несмотря на гордый вид, испугалась.

– Ты нас всех погубишь. – Лара вскочила. Наступил ее миг мстительного триумфа. Теперь она рассчитается за все воображаемое зло, которое Порция ей причинила.

– Я никого не губила. О чем вы говорите?

– Думаю, ты и сама знаешь, – с тайным злорадством отозвалась Лара. – Ты опозорила себя, Порция.

– Да ты пьяна!

И тут Лара на нее бросилась. Порция и пальцем не успела пошевелить, а падчерица уже отдернула полу ее плаща и драматично воскликнула:

– Алое платье для беспутной женщины! – Голос Лары дрожал от нездорового возбуждения.

– Не прикасайся ко мне!

– Еще как прикоснусь! – кричала Лара, вцепившись в плащ. – Еще как прикоснусь! – И она схватила ленты завязок. – Снимай, снимай, пусть все посмотрят, что ты за женщина! Как ты посмела выйти замуж за моего отца?! Ты не заслуживаешь такого мужа!

И тут плащ упал к ногам Порции. Ей показалось, что она осталась голой, но Порция не дрогнула, она стояла с высоко поднятым подбородком, как будто их мнение ничего для нее не значило.

– Я этого тебе никогда не прощу, – со сдержанным достоинством сказала она Ларе.

У Лары округлились глаза.

– Арнольд, – задыхаясь, прохрипела она, – скажи ей… скажи…

В отличие от жены Арнольд рассматривал Порцию с таким видом, как будто она была тортом, от которого он и сам был не прочь откусить кусочек. Порция вспомнила, что, несмотря на всю свою вялость, он терпеть не мог слабости в других. Он сочтет ее чувства к Марку слабостью и станет презирать ее за это.

– Лара права, Порция. Если это будет продолжаться, ты погубишь нашу семью. Королева отошлет тебя. Ты же знаешь, она ни за что не смирится с распущенным поведением. Если пройдет слух о твоей неверности, ты и опомниться не успеешь, как окажешься в каком-нибудь Богом забытом замке в Шотландии. Или еще хуже – в колониях.

– Как я могу быть неверной женой, если мой муж умер? – с насмешкой в голосе спросила Порция.

Лара вцепилась себе в горло и хватала губами воздух, но ее глаза ярко блестели от возбуждения.

– Ты… ты… бесстыдное создание! Значит, тебе нечего больше сказать? А как же память о моем отце? Его доброе имя?

– Он продолжает жить в сердцах и умах людей, – напомнил Порции Арнольд, как будто она нуждалась в напоминании. – Они никогда не простят тебя, если ты предашь его. Разве ты сможешь жить с этим, Порция? Разве сможешь посмотреть в глаза всем этим людям, которые тебя любят, и сказать, что тебе безразлично? И все это ради такого никчемного повесы, как Марк Уорторн.

– Вы не знаете…

– Разумеется, знаю. – Его лицо искривилось от отвращения. – Он уже несколько месяцев вертится вокруг тебя. Та записка в опере, встреча в мемориальной комнате – неужели ты думаешь, я об этом не знаю? – забавляясь ее наивностью, проговорил он. – А его героизм при открытии памятника лорду Эллерсли? Ни один джентльмен не стал бы так поступать, позоря тебя и твою семью. Я тогда решил, что ты одумаешься, но ты, как видно, джентльменам предпочитаешь дикарей. Порция, настало время с этим покончить. Раз и навсегда.