Алый Рубин. Любовь через все времена

Из Анналов Стражей 12 июня 1948 года.

Чёрный Турмалин Пол де Вильерс, как и было договорено, прибыл сегодня для элапсирования в помещение архива. Но на этот раз он был в сопровождении рыжей девушки, которая заявила, что её зовут Люси Монтроз и что она внучка нашего адепта Люкаса Монтроза. Она оказалась во всех отношениях фатально похожей на Аристу Бишоп (линия Жадеита, контрольный номер 4). Мы отвели обоих в бюро Люкаса. Теперь нам всем ясно, что Люкас сделает предложение Аристе, а не Клодине Сеймор, как мы надеялись (хотя у Аристы, надо заметить, более красивые ноги и отличный удар слева). Странно, когда внуки наносят визит тому, у кого ещё нет детей.

Отчёт: Кеннет де Вильерс, Внутренний Круг.

12

Когда за Гидеоном и графом захлопнулась дверь, я автоматически сделала шаг назад.

— Вы можете спокойно сесть, — сказал лорд, показывая на многочисленные стулья. Ракоци растянул губы. Это что, улыбка? Если да, то ему стоило бы потренироваться перед зеркалом.

— Нет, спасибо. Я лучше постою. — Ещё шаг назад, и я почти наступила на статую обнажённого ангелочка, стоящего на постаменте справа от двери. Чем больше расстояние между мной и чёрными глазами, тем надёжнее.

— И Вы хотите сказать, что действительно прибыли из XXI столетия?

Про «хотите» речи, собственно, не шло, но я кивнула в ответ.

Лорд Бромптон потёр руки.

— Ну тогда — какой король правит Англией в XXI веке?

— У нас премьер-министр, который управляет страной. Королева выполняет в основном представительские функции.

— Королева?

— Елизавета II. Она очень милая. Она даже была у нас в школе на многонациональном празднике в прошлом году. Мы пели национальный гимн на семи языках, а Гордон Гельдерман попросил её расписаться прямо в своём учебнике английского, который потом продал на eBay за 80 фунтов. Хм, вам же это ни о чём не говорит. Во всяком случае, у нас премьер-министр и Палата общин депутатов, выбираемых народом.

Лорд Бромптон одобрительно засмеялся.

— Это забавное представление, верно, Ракоци? Граф опять выдумал исключительно затейливо. А что с Францией в XXI веке?

— Мне кажется, что у них тоже премьер-министр. Никакого короля, насколько я знаю, даже для представительских целей. Во время революции они отделались от дворянства, а вместе с ним и от короля. A бедную Марию-Антуанетту обезглавили. Разве это не ужасно?

— О да, — засмеялся лорд. — Французы вообще совершенно ужасные люди. Поэтому мы, англичане, с ними не ладим. Скажите мне, с кем мы в XXI столетии ведём войну?

— Ни с кем? — сказала я несколько неуверенно. — Во всяком случае, не на самом деле. Мы время от времени вмешиваемся тут и там, на Ближнем Востоке или где. Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в политике. Спросите меня лучше что-нибудь про… холодильники. Конечно, не о том, как они функционируют, потому что я этого не знаю. В каждой квартире в Лондоне есть холодильник, и там вы можете днями сохранять сыр, молоко и мясо.

Лорд Бромптон не выглядел особенно заинтересованным в холодильниках. Ракоци развалился на своём стуле как кот. Я надеялась, что ему не придёт в голову подняться с места.

— Вы можете спросить меня про телефоны, — быстро сказала я. — Хотя я не могу объяснить, как они функционируют. — И я подозревала, что лорд Бромптон и не понял бы ничего. Честно говоря, он выглядел так, что ему даже не было смысла объяснять, как функционирует электрическая лампочка. Я пыталась найти тему, которая была бы ему интересна.

— И… хмм… существует туннель между Дувром и Кале, который проложен под Ла Маншем.

Это лорд Бромптон нашёл ужасно комичным. От смеха он стал бить себя по могучим ляжкам.

— Изумительно! Изумительно!

Я уже начала немного расслабляться, как Ракоци впервые заговорил. Его английский был с сильным акцентом.

— Что с Трансильванией?

Трансильвания? Родина графа Дракулы? Он это серьёзно? Я избегала смотреть в чёрные глаза. Может быть, он сам граф Дракула? Цвет кожи, во всяком случае, похож.

— Моя родина в прекрасных Карпатах. Что происходит в Трансильвании в XXI веке? — Голос звучал несколько хрипло. И в нём действительно слышалась тоска. — И что делает народ куруцев?

Народ, простите, кого? Куруцев? Впервые слышу.