Алый феникс

— Я же предупреждал! — завопил Стинг, одну за другой отправляя стрелы в обращающихся упырей, пользуясь их секундным замешательством.

Самый первый из них — тот, что успел налакаться больше остальных — увеличился в размерах втрое, а лапы его глубоко погрузились в рыхлый песок — он обрел вес, в отличие от собратьев, что летали, даже не нарушая рисунка на песке. Шипение в жуткой глотке сменилось утробным рычанием, от одного звука которого становилось не по себе — не то просто от испуга, не то этот рык накладывал какой-то дебафф.

И вдруг рычание резко прервалось — монстр захрипел, вскидывая лапы к горлу. Остальные вампиры, успевшие попробовать моей крови — тоже, как по команде. Еще немного — и вокруг меня корчилось уже с полдюжины отравленных тварей, производящих тошнотворные кашляющие и булькающие звуки. Остальные тоже отпрянули в замешательстве, многие исчезли, снова уйдя в инвиз за пределами моего радиуса обнаружения.

Стинг и стоящие по сторонам от него турели в считанные секунды усеяли замешкавшихся врагов болтами и стрелами, но, кажется, для некоторых это было излишне — они и так хрипели, исторгая из себя вонючую бурую жижу, а под кожей ходуном ходили неоформившиеся мускулы, больше похожие на бурлящую тягучую массу.

— Чего это с ними? — брезгливо поморщилась Эдж.

— Просто я невкусный, — усмехнулся я. — Давайте дальше! Мне кажется, много времени это не займет.

Дальше мы двигались плотной группой. Стинг дезактивировал свои турели и забросил увесистые тубусы обратно на спину. Те из вампиров, что были поумнее, либо просто менее томимы жаждой, огибали нас по широкой дуге, не решаясь нападать. С остальными мы расправлялись довольно быстро — вампиры в своей исходной призрачной ипостаси оказались довольно хрупкими. Особенно они боялись огня.

— Стойте! А вот и мой Неваляшка!

Разбитого робота-паука мы нашли за одной из каменных колонн. У него были серьезно повреждены лапы, так что бегать он не мог, только ворочаться из стороны в сторону. К моему удивлению, рядом с ним валялось два трупа песчаных вампиров.

— Ах ты ж, мой хороший! — обрадовался как ребенок Стинг, бережно укладывая любимое детище в инвентарь. — Может за себя постоять!

Путь до пирамиды мы преодолели довольно быстро. Заминка вышла уже перед самым входом.

Вампиры все-таки умудрились серьезно поранить моих спутников. Вкусившие крови твари утрачивали способность превращаться в бесплотные тени, зато становились настоящими машинами смерти с железными зубами и когтями и вязкой неподатливой плотью. В ней застревало любое оружие, а раны не кровоточили и моментально затягивались. К тому же гады умели неплохо действовать сообща, прикрывая раненых товарищей, чтобы дать им восстановиться.

Однако и эти монстры оказались уязвимы к огню. Против них отлично сработала связка Хрустальной метки и Печати искр — я накладывал печать, накапливал побольше урона, а потом буквально взрывал тварей одни ударом. От активации печати они вспыхивали, как факелы, оставляя после себя лишь кучки пепла и обугленных костей. Правда, к концу схватки я окончательно опустошил шкалу зарядов Ци, так что значительную часть трофейной пришлось потратить на их восстановление.

Ребят подрали основательно. Стинга почти выпотрошили, на животе его зияла огромная рана. Эдж пыталась скрыться в инвизе, но ее все равно достали по запаху крови из многочисленных порезов. Кровь из ран не просто текла — она хлестала, подхватываемая невидимыми воздушными потоками, которые как пылесос втягивали драгоценную влагу. Разделавшись с последними вампирами, я тут же бросился к друзьям, врубил Пульсацию земли, зашарил в инвентаре в поисках лечебных зелий. Кровотечение нужно было останавливать как можно скорее.

Однако толком прийти в себя нам не дали. Из неровного пролома, служащего входом в пирамиду, вдруг вырвалось целое облако тьмы. Пронеслось над нами, заставляя пригнуться — нас захлестнуло волной поднявшегося в воздух песка и пыли. Я поставил Скользящий менгир, чтобы ребята укрылись за ним. К тому же менгир тоже раздавал ауру Пульсации, так что я мог немного отдалиться от них, не прерывая лечения.

Тень же еще пару раз пролетела над нами, почти касаясь своими призрачными лоскутами. При ее приближении охватывали странные ощущения — сердце будто замирало на несколько мгновений, сжимаемое невидимой холодной лапой, становилось трудно дышать.

Стинг, корчась от боли, все же нашел силы приподняться и откинуть от себя один из цилиндров, закрепленных у него на спине. Хитроумный алантский механизм развернулся в автоматическую турель с арбалетом на вершине, верхняя часть его тут же завертелась, пытаясь поймать в прицел летающую тень.

Та, наконец, ударилась о землю, принимая осязаемое обличье. Однако из-под ног его продолжал струиться темный дым, широким шлейфом заволакивающий пространство вокруг него. Он словно бы стоял в центре небольшого озерца с бурлящей серой водой.

Лимос, Пожиратель жизни, собственной персоной.