Алые перья стрел

Взрослый Сергей(появляясь у края сцены). Я понял, что уже не поднимусь. Не было сил. И оружия не было… Я безучастно, почти без страха следил за Канцлером. Мне казалось, что он движется медленно-медленно. Это бесконечно растянулись в сознании последние секунды моей жизни. И в одну из этих секунд я вспомнил Володьку. Подумал, что, наверно, он все еще ждет меня… И тогда…

При неожиданном ударе струн возникает, как видение, Володька.

Володька Почему ты упал?! Не смей!

Сережа. Я больше не могу…

Володька. Ты же сам учил меня, что надо держаться до конца! Сереж а. Значит, это конец… У меня нет сил.

Володька Ты не имеешь права! Ты должен вернуться!.. Ты же обещал, что мы вместе пойдем в поход, что построим парусную лодку… Обещал, что будем дружить сто лет!

Сережа. Но я не могу… Я не виноват…

Володька А Братик?

Сережа(пытается встать и не может). У меня нет оружия… Володька. Есть! Моя шпага у тебя в кармане! Ты забыл? Сережа (берясь за карман). Но она же игрушечная… Володька. Игрушечных шпаг не бывает! Она настоящая! Вот она, держи!

Перелетев сцену, он протягивает Сереже длинный блестящий клинок. Сережа стискивает эфес. Секунду набирается сил и толчком поднимает себя. Канцлер вскидывает пистолет. Сережа, уклонившись от выстрела, бросается вперед и вышибает пистолет ударом шпаги. Опять завязывается бой. Володька отбегает к краю сцены. Взрослый Сергей берет его за плечи, притягивает к себе, оба они следят за поединком… Сережа выбивает клинок у Канцлера. Тот прижимается к стене.

Канцлер. Убить безоружного — невелика честь…

Сережа. А сам ты сейчас что хотел?

Канцлер. Я не хотел… Нет… Я делал вид…

Сережа ударом ноги швыряет ему оружие. Канцлер хватает шпагу и опять вступает в бой. Сережа ранит его в руку.

Канцлер(отступая). Меня можно только ранить. А убить нельзя… нет… (Сережа прижимает его к стене.) Зачем тебе убивать меня?

Сережа. Чтобы ты больше не учил людей жить по дурацким законам дурацкой Книги, чтобы люди не верили ее подлым предсказаниям… Чтобы братик мой жил!

Канцлер. Он все равно умрет.

Сережа. Врешь!

Канцлер(бросаясь на Сережу). Не вру!

Сережа(выставляя навстречу шпагу). Врешь!!

Канцлер надевается на клинок Сережи. Сережа рвет шпагу на себя. Канцлер неподвижно стоит несколько секунд и падает. Сережа, оглядываясь на него, подходит к стене, прижимается к ней лбом. Стоит так с полминуты. Медленно подходит к лежащему Канцлеру, стоит над ним. Поняв, что Канцлер мертв, отходит, вытирает портьерой клинок. Локтем вытирает лоб, замечает опять рану на руке… Прислушивается к тишине…

Взрослый Сергей. «Все… — подумал я. — Теперь все… Может быть, еще случатся битвы и кровь, наводнения и пожары, но люди перестанут быть покорными. Я порвал проклятую цепь. И братик мой будет жить…»

Начинают бить часы. Полночь. Сережа, подняв голову, слушает, измученно улыбается. И вдруг опять замирает от испуга.

Взрослый Сергей. И вдруг я подумал: «А если Братик все-таки умер? Если он умер не от предсказанья, а просто от раны?!»

Сережа срывается с места, мчится к Валерке и Братику.

Занавес

Картина третья

Снова — Город. Вбегает на сцену Сережа. Из каменной ниши в стене ему навстречу шагают Валерка и Братик. Сережа несколько секунд смотрит на них, роняет шпагу.

Сережа. Братик… (Обнимает его.)

Братик. Ой… (Берется за раненое плечо.)

Сережа. Прости.

Братик(виновато). Еще болит немножко…

Сережа. Но ты живой!

Валерка(Сереже). Это ты сделал такое чудо… Сколько миллиардов раз я должен сказать тебе спасибо… (Берет Сережу за руки.) Ой, что у тебя? Кровь?

Сережа. По тому же месту опять царапнуло…

Валерка. Ничего себе царапнуло!

Сережа. Мастер перевяжет… Он где?

Братик(смеясь). Он никак не мог поверить, что мне все лучше и лучше. Прямо чуть с ума не сошел от радости. И побежал куда-то.

Валерка. Он пошел за лечебной черепашьей травой, чтобы сделать компресс.

Братик. Ау меня и так почти зажило!

Валерка. А у Сережи!.. Я сейчас приведу Мастера… Ребята, я сейчас… (Он убегает. Может быть, он не хочет, чтобы видели его мокрые глаза.)

Сережа(Братику). Ты живой… Вот счастье-то.

Братик(чуть плутовато). Конечно. Это гораздо лучше, чем быть мертвым… (Он осторожно берет Сережину руку, смотрит на рану. Спрашивает уже совсем серьезно.) Страшно было, Сережа?

Сережа. Да… Но теперь уже все.