Always and forever (СИ)

- Здравствуй, - воркует Диадема. Девушка обладает необыкновенной красотой, густыми белоснежными волосами, прекрасными зелеными глазами и шикарным телом – типичная мечта любого парня. От ее совершенства, боюсь, глаза заболят. – Диадема, - обращалась она, разумеется, не ко мне. А что? Из них с Катоном выйдет чудесная пара. Пустоголовая образина и белобрысая вертехвоста. Двое членов моей будущей команды уже отнесены в список тех, кого я убью без зазрения совести. Давай, Марвел, ты отстаешь от них!

- Марвел, -добродушно улыбается парень. Что ж, пока моя враждебность будет настроена на двоих других.

-Мирта.

- Катон. Надеюсь, вы не будете против нашего объединения? – Ну, да Катон, для тебя это будет значить именно это.

- Нисколько, мы рассчитывали на это предложение, - отзывается Диадема, перекидывая волосы через плечо. Рассчитывала она! Яд моих мыслей изрядно забавляет меня, от чего я начинаю улыбаться. Катон удивленно смотрит на меня, словно я сделала самую безумную вещь, я поспешно стираю улыбку с лица.

Все трибуты становятся в круг и слушают наставления. Я же пропускаю их мимо ушей, бегло пробегаясь по соперникам. Видеть их на экране - одно, а вот наблюдать в живую совсем другое. Я сомневаюсь, что кто-то из них будет показывать свои умения здесь, скорее всего, приберегут для индивидуальных показов, и для самой Арены, конечно. Спустя минут двадцать все разбредаются по разным секциям. Я же спешу к мишеням. Как только рукоять ножа легла мне в руку, всю озлобленность на весь белый свет, как рукой сняло. Первый нож угодил точно в центр мишени и второй, и третий и все какие только лежали на столе попадали в «сердце».

Оружие было для меня чем-то вроде любимой вещи, талисмана(именно поэтому я не сочла нужным тащить сотни побрякушек, которые по мифическим предсказания принесут мне победу). Жаль, конечно, что на арене не будет моих ножей, которые отец подарил мне на 14-тилетие. Когда он мне их дарил, я впервые в жизни почувствовала то, что отца влечет ко мне не только из-за того, что я буду участвовать в играх. Хотя, любой другой человек подумает обратное, но как это свойственно мне, меня не волнует то, что думают другие люди.

- Великолепно, Мирта.

- Катон, сарказм это не твое, бросай, - снова злюсь я.

- Я говорил от чистого сердца, - возмущается напарник, вставая рядом со мной.

- Сердца? Ты уверен, что оно у тебя есть? – очередной нож попадает в мишень.

Катон молчит, но подходит на слишком близкое расстояние. Он это специально? Я, наполовину вышедшая из себя, в боевой позе и с ножом в руке, не похожу на безобидную девочку.

- Что, смущает близость? – я не вижу его лицо, но могу поклясться, что он нагло улыбается.

- Меня больше смущает то, что я случайно покончу с тобой еще до начала игр, - слащаво произношу я.

- Неужели?

Я резким движение отворачиваюсь от мишеней и оказываюсь в плотную к напарнику:

- Не шути со мной Катон! – я провожу кончиком ножа по его горлу, не надавливая на кожу. – Ты себя показал, но меня ты не знаешь, - я слышу возгласы миротворцев, спешащих, чтобы разнять нас. У меня вдоволь времени, чтобы прикончить Катона и стереть эту чертову улыбочку с его лица, но вместо этого я разворачиваюсь и кидаю без прицела в мишень. Четко в центр.

- Все в порядке, - останавливает мой напарник миротворцев, те в недоумении таращатся на меня и уходят. – Знаешь, Мирта, меня всегда заводили опасные игры, а девушки с ножами это мой фетиш.

-Иди к черту, - в бешенстве выкрикиваю я, отпихивая его с пути и пробегаю в первую попавшуюся секцию – вязание узлов, замечательно, приготовлю петлю для моего ненаглядного.

========== ГЛАВА 5 ==========

Лежа у себя в комнате, я борюсь со страшной сонливостью. Кажется, озлобленность на весь мир отнимает слишком много сил; пора с этим завязывать. Пока я так бесцельно проводила время, сотни мыслей заполняли мой разум. Я не люблю свой дистрикт, за его деспотические порядки и ужасное увлечение Играми. Нас не спрашивают, хотим ли мы в них участвовать. Вдруг я всю жизнь мечтала быть флористом? А они взяли, испортили мою мечту. Почему-то жители других дистриктов уверены, что нам дается безграничная свобода. Откуда они взяли этот миф? Одному Богу известно, хотя я атеист. Если мы всевозможными способами совершаем самые запоминающиеся выходки, лишь для того, чтобы Капитолий поставил нас на заметку, это не значит, что нам дозволено все. Миротворцы у нас жестоки и готовы наказывать за каждую мелочь. Просто жители второго гораздо хитрее и способнее, чем жители других округов. У нас каждый второй, если не первый, профи. Трудно пройти по улице и случайно не столкнуться с победителем тех или иных игр.