Always and forever (СИ)

Захожу в номер и долго смотрю в окно. Столица празднует мое прибытие. Забавно, что от этого на душе становится только гаже. Новая вспышка фейерверка. И новая волна злости и отчаяния. Вспоминаю слова стилиста. Какая бы злоба меня не охватила, я попросту не мог ответить на этот простой с виду вопрос. Я не был на твоих похоронах, я не мог смотреть на это. Проще было бы выкопать могилу рядом и лечь в нее.

Я слышу звук открывающейся двери, но кто бы это ни был, ему лучше убраться. Тихие, почти неслышные шаги. Я не оборачиваюсь, упорно давая понять человеку, что никого видеть не хочу, даже если это безгласый. Чья-то маленькая ручка ложиться мне на плечо, я хочу одернуться, но нахожу в окне знакомое отражение и замираю. Мой незваный гость – это ты, Мирта!

POV Мирта

Тьма выплевывает меня, как не нужную вещь, я выныриваю из небытия с громким криком, оглушающим меня саму. Сажусь. Глазами пытаюсь найти хоть что-то знакомое. Небо, камни, листья, но вокруг все сияет белизной, а прибор рядом издает противный писк. Я срываю провода, которые прикреплены к моей руке, прибор замолкает.

Мысли безумны роем мечутся в голове. Последние события, как мне кажутся, не могут мне объяснить моего нахождения здесь. Или так выглядит Тот Свет? Я помню драку с Диадемой, ранение, даже то, как моя жизнь вытекала из меня, пока я нежилась в объятьях Катона. Тогда почему мое сердце отчеканивает безумную дробь, а дышу я так, будто бежала стокилометровый кросс. Дверь распахивается и в комнату влетает несколько людей в белых халатах. Врачи, подсказал мой травмированный мозг. Оба смотрят на меня удивленно. Один подходит и щупает мою шею, после светит фонариком в глаза. Второй достает какие-то таблетки и насильно запихивает мне в рот, хотя я стараюсь вырваться, а после и выплюнуть пилюли. Но врачи заставляют меня их проглотить. Я снова проваливаюсь во тьму.

***

Каждый день начинается так же как предыдущий, и заканчивается тем, что в меня насильно запихивают успокоительное. Прошло бессчетное количество таких вот дней. Пока однажды, после своего пробуждения, я не обнаруживаю доктора, сидящего на стуле у противоположной стены.

- Привет, Мирта, - медленно произносит он.

Я сажусь и с опаской гляжу на дверь, ожидая того что в нее ворвутся и меня снова напичкают препаратами.

- Я здесь, чтобы все тебе рассказать, - я молчу, ожидая продолжения. – После Арены, ты была доставлена планолетом в лаборатории Капитолия и выяснилось, что тебя доставили живой. Это ошибка много стоила распорядителю и его команде, но ты жива.

- Пока жива, - улыбаюсь я, мужчина, наверно, думает что я совсем свихнулась.

- Мы не собираемся тебя убивать.

- Странно, - все тем же сумасшедшим тоном продолжаю я. – Я прямое доказательство ненадежности вашей системы. Я угроза. Хотя, вы это и без меня знаете.

- Разумеется, отпустить тебя обратно домой мы не можем, но и убивать не намерены. Ты останешься здесь в Капитолии и поможешь нам во многом.

- Во многом? Сомневаюсь, что от меня будет много проку.

- Это не тебе решать.

Были его последние слова, прежде чем он ушел. Я встала и прошлась по комнате, зашел мужчина в белом и поставил поднос с едой. Я все съела под наблюдением. Мужчина унес поднос. Я осталась одна в белой комнате, но прекрасно понимая, что нахожусь под наблюдением сотен камер. Прямо как на Арене, только выбраться отсюда я уже не смогу.

Проходит, как мне кажется, множество дней. Каждый день приходят доктора и дают мне какие-то пилюли или вводят сыворотки. Они ничего мне не говорят, лишь боязливо переговариваются между собой. Я понимаю, что для них я подопытная, на которой они ставят эксперименты, но я не сопротивляюсь. Мирта Джонс потеряла всякий интерес.

Как не странно но у меня появляется личный психоаналитик. Так как из-за кошмаров, преследующих меня не только на яву. Но и в сне, я стала набрасываться на санитаров. Однажды «мой доктор» начал нашу беседу так:

- А не хотела бы посмотреть свои игры?

«Свои» звучало слишком забавно и я рассмеялась, не совсем контролируя себя. Принесли небольшой экран, на котором показали 74-тые игры. Я смотрела, внимательно наблюдая за собой, за своими врагами, за теми, кого я убила. Финал. Я лежу на руках Катона. Закрываю глаза, он прижимается губами к моему лбу и еще долго не выпускает мое тело, даже когда его поздравляют с победой. Экран гаснет. Меня прошибает невероятная истерика, я начинаю метаться, кричать, царапаться и кусаться, пока мне не вкалывают успокоительное.

***

Каждый новый день начинается с того, что я просматриваю 74-тые голодные игры. Я знаю каждую минуту, я умираю от жалости к каждому трибуту, я осуждаю каждое свое действие, но нет больше этих срывов. Каждый день мое сочувствие и жалость пропадают, и прошлое понимание игр становится бессмысленным.

- Что ты вынесла сейчас, Мирта? – спрашивает «мой доктор».

- Что все эти люди на арене, никогда не были моими врагами и даже не были моими соперниками, это просто несчастные дети, которых я убила, - спокойно говорю я. И ничто внутри не дернулось. Ничто.

- Хорошо, Мирта.