Always and forever (СИ)

- Посмотрим, как тебе понравится этот ад, - ее глаза горят гневом и сумасшествием. Из-за моих слов она немного ослабляет хватку ножа. Именно то, что мне надо. Я скидываю блондинку с себя и бью ногой ее в живот. Она сгибается пополам, но нож не выпускает, я размахиваюсь и хочу ударить по ее руке, но она уворачивается и встает на ноги. Мы начинаем идти по кругу. Диадема бросается на меня, секундная вспышка боли пронзает меня, но времени на поиски повреждений нет, я отпихиваю блондинку, и та, не устояв на влажных булыжниках, летит спиной назад. А сзади ручей, который сейчас напоминает безумную бурлящую горную реку, которая скрывает Диадему в своих волнах. Выстрел. Я оборачиваюсь и вижу, как Катон отбрасывает поверженного врага. Диадема еще жива. Надеюсь, что течение ее доконает.

- Мирта, - неуверенно говорит мой напарник… хотя сейчас вернее сказать враг. Либо он, либо я станет победителем, моим мыслям вторит второй выстрел. Диадема мертва.

Его светлые волосы прилипли ко лбу, на щеке свежая царапина, одежда залита кровью, но не его. Его поза говорит о готовности биться, но вот глаза… голубые глаза говорят об обратном. Я провожу рукой по животу, этот жест, я сделала, чтобы медленно добраться до ножа в голенище сапога, но кровь, которая окрасила мои пальцы, останавливает меня.

Я замечаю, что Катон делает несколько шагов ко мне с мечом в руках.

-Стой, - тихо говорю я и показываю руки в крови. – Тебе не придется меня убивать, - смех, сорвавшийся с моих губ, пугает даже меня, я падаю на колени. Браун откидывает меч и ловит меня.

- Джонс! - зовет он. Я пытаюсь сосредоточиться на его лице. Все же блондинка выполнила свое желание. Я буду умирать в адских мучениях. И дело вовсе не в боли. – Мирта.

Я вдыхаю полной грудью, но воздуха будто бы не хватает, боль пульсирует, но я отодвигаю ее на второй план.

- Теперь на твоем счету будет меньше жертв… меньше уважения в дистрикте, - я начинаю молоть всякую чушь.

- Молчи, - говорит Катон и проводит рукой по моему лицу. Я нахожу его глаза, небесно-голубые, в них читается боль и… облегчение. Да, ему не придется меня убивать.

- Знаешь что, - шепчу я, чувствую, что веки тяжелеют. – Я, кажется…

Нет, даже перед смертью не скажу этого. Нет, я не смогу сказать: я люб… Я даже подумать об этом не могу. Только смерть позволит мне освободиться от этой необходимости говорить и думать о том, что я чувствую, но боюсь признать себе.

- Мирта, - повторяет он мое имя. Прижимает к себе. Я вдыхаю его запах, не задумываясь над тем, что это мой последний вздох. – Прости, что не сказал раньше.

Еще один влюбленный. Не самое это лучше признание, Катон, перед моей-то смертью.

- Не надо, - последнее, что говорю я, проводя по его губам. Последний мой выдох. Перед глазами все темнеет. Мое тело становится легким и воздушным, ничто не тяготит меня больше. Не мои мысли и воспоминания, ни чувства и боль. Все будто бы в прошлом. Но один выстрел прерывает мою невесомость. Я падаю. Падаю в черную пучину, которая будто бы сжирает меня.

========== ГЛАВА 19 ==========

POV Катон

После твоей смерти мир не приобрел сотню новых цветов, как я думал, все наоборот лишь померкло. Победа не была сладкой, крики толпы не вселяли безграничной радости, а ночные кошмары напоминали о содеянном. В академии нам не говорили об этом. Вечно тешили тем, что мы получим после победы: призы, богатство, уважение. Но умалчивали о главном. Твоя смерть, Мирта, это твое спасение.

Тур победителя. Красивое название, не больше. Видеть осуждение в глазах тех, чьих близких я убил. Катону Брауну были чужды чувства других, а сейчас мысли об этом лишь усугубляют положение.

Капитолий – столица праздника и красок. После интервью, я стремлюсь запереться в своем номере и долго лежать, стараясь провалиться в тревожный сон. Но стук в дверь прерывает мои попытки. Я поднимаюсь. На пороге стоит странный капитолиец. Типичный, но его наряд чересчур мрачен. Длинные волосы черного цвета, и серый причудливый наряд. Он долго смотрит на меня. Пока я не начинаю злиться и кричать на него. После он останавливает меня одним единственным словом. Твоим именем, сладкая.

- Мирта, - снова повторяет он. – Я был ее стилистом.

- Ее здесь нет, как вы догадываетесь, - мрачно говорю я.

- Просто… - капитолиец замолкает. Я вспоминаю ту ярку и запоминающуюся личность, которую увидел как-то за ужином, во время нашей недели подготовки. Но тот человек не имел ничего общего с представшим передо мной. – Перед началом игр, она просила меня… если она погибнет, чтобы я сшил платье для ее похорон. Я хотел узнать… была ли она в нем…

Гнев волной захватил меня. Как этот ублюдок может задавать такой вопрос? Я хватаю его и прижимаю к стене. Он восклицает и пытается освободиться, но это бесполезно. Разумеется, этих чертовых стилистов волнует, лишь глупое признание! Я отпускаю его, и он падает.