Альв

Ну, где-то так все и произошло. Он здесь из-за Альв, а мир, в котором он вырос, вполне можно счесть загробным, ведь в этом-то мире Яков вроде как умер. Его возвращение – обыкновенное чудо. Он мертв, но жив, представ во плоти, и рядом с ним находится таинственная женщина, поведение которой окружающим совершенно непонятно. «Служанка» богини Труд или могущественная некромантка? Кто знает! Но при такой трактовке событий все совпадает до мелочей, и события эти получают непротиворечивое объяснение!

– Я вижу, вы здесь неплохо устроились? – Вопрос нейтральный, поскольку Яков решил не углубляться в тему кровной мести.

– Не здесь, – снова вступил в разговор Кальв. – Мы живем в Любеке.

– Так ты теперь негоциант?

– Купец, – коротко объяснил мужчина.

– И вы все эти годы вместе?

– Нет, – отрезала Унн. – Но это к делу не относится. И пора бы тебе, Арбот, представить нас твоей даме, а ее – нам.

– Справедливое замечание, – кивнул Яков. – Леди, – повернулся он к Альв, – разрешите представить вам моих друзей детства. Леди Унн, лорд Кальв. Господа, я представляю вам мою спутницу леди Альв Ринхольф.

Яков назвал Альв спутницей, а не женой, буквально в последний момент сообразив, что, объявив Альв супругой, может серьезно осложнить жизнь им обоим, ведь неизвестно, что ждет их обоих в Штирии. А что, если Альв замужем и господин Ринхольф будет против?

Итак, он назвал ее своей спутницей, но никак не ожидал, что ее имя известно и на побережье Немецкого моря. Услышав «Ринхольф», Унн буквально изменилась в лице. Кальв не удивился и никак не отреагировал – он, по-видимому, слышал это имя впервые, – а вот Унн, похоже, знала, о ком идет речь, и теперь ей стало еще страшнее, чем прежде. Знать бы еще почему!

– Прошу прощения, госпожа, за неподобающие речи, – присела Унн в глубоком книксене. – К вашим услугам! Знакомство с вами – великая честь. Я…

Было любопытно видеть, как корежит страх надменную нимфу-волну, но еще интереснее было бы узнать, кем в ее глазах является Альв, если Унн готова так перед ней пресмыкаться.

– Не раболепствуй, ундина![46] – холодно остановила ее Альв. – Я здесь только из-за моего мужчины. Поэтому давайте-ка уйдем с улицы, и вы угостите нас с Йепом хорошим обедом. И вот еще что, леди Унн[47]. Касательно услуг. Нам нужна карета, четверик хороших лошадей, кучер и слуга. Цена не имеет значения…

Обедали в доме купеческого старшины, хотя ни самого негоцианта, ни его семьи здесь не было. Остались одни слуги и повар с поваренком. Остальных как ветром сдуло. По-видимому, леди Унн обладала немалой властью, что стало для Альв настоящим сюрпризом. По ее смутным воспоминаниям, всплывшим во время встречи на улице, нимфы – и не важно, лесные или речные – жалкие существа. Большинство и вовсе лишены разума, другие – просто невеликого ума. С леди Унн, однако, все обстояло куда как серьезно. Умная, волевая, властная и, что самое главное, – полна жизни. Если не знать, кто она на самом деле, никогда не догадаешься, что она не человек. Но, возможно, все дело в том, что Унн – морская «волна»? Про нереид Альв ничего определенного вспомнить не могла.

«Но как я узнала, что она нереида?» – Хороший вопрос, жаль только, что опять без ответа.

Вот просто взяла и поняла вдруг, увидев другую – иную – сущность этой красивой женщины. Увидела и вспомнила, что нимфы ей, Альв Ринхольф, не соперницы. И ведь правильно угадала, вон какого страха навела! Чуть зубами не стучит!

«Кто же ты такая, Альв Ринхольф? – в который уже раз спросила она саму себя, усаживаясь за стол. – И почему ты внушаешь другим такой ужас?»

И в этот момент Альв поняла, что ошибается. Она может получить ответ. Все дело в том, как сформулировать вопрос и кому его задать.

«Как же я могла забыть? Я ведь уже дважды проделывала этот трюк!»

Так и есть. В первый раз – в лекарском доме, который в Себерии называли больницей, и во второй – когда познакомилась с сестрой Йепа. Однако она вспомнила и другое: такое знание достается дорогой ценой, и, чтобы восполнить силы, потраченные в «мгновенном постижении», ей придется кого-нибудь выпить. И это будет уже не заяц и не кабан. Умрет человек.

Сама Альв не испытывала по этому поводу ни сомнений, ни сожаления. Странно, но в отношении людей у нее, по-видимому, вообще не было никаких моральных запретов. Виверна хищница, и для нее кровь – это жизнь. Ее душа – если, конечно, у дракона есть душа – неразделима с меняющей облик плотью, сутью женщины-виверны, ее способностями и ее потребностями.