Алуим

Мальвина смеётся. И тут я вижу в её левой руке змею. Метровую чёрную змею, обвившуюся кольцами вокруг запястья. Чёрная голова с двумя оранжевыми пятнами и маленькими бездушными глазами-бусинами зажата между большим и указательным пальцами. Пасть открыта, издаёт отвратительное тихое шипение. Видны два небольших, острых, блестящих зуба. И всё это в двадцати сантиметрах от щекастого лица.

— Боишься гадюк, а? — спрашивает Мальвина. — Их тут много ползает. Но тебе и одной хватит.

— Убери, сказал! Сука! Убью!

— Убьёшь? — тон издевательский, глумливый. — А мне кажется, ты не в том положении, чтобы угрожать.

— Убери, дура! Шо тебе надо? — продолжает кричать толстый, стараясь как можно дальше убрать голову от змеи.

— В общем, слушай, баба человеческая. Расклад такой: вы забываете навсегда про Влада и Альму. Мы в этом селе на один вечер. Спокойно приехали, спокойно уедем. Будете нас искать — ваши стволы замараются в серьёзных делах. Номера у них сбиты, значит, стволы нелегальные. Свои-то пальчики мы сотрём, но вот на обоймах и патронах улик хватит. А, ещё, — Мальвина лезет рукой в карман штанов толстого, достаёт телефон, включает камеру, вспышку и, поймав нужный ракурс, делает снимок. Испуганное окровавленное лицо Пуха, рядом с которым видна змеиная голова с разинутой пастью. Ствол пистолета я предусмотрительно убрал из кадра. — Твоя фотка попадёт в сеть, на все кременчугские сайты. Я припишу, что ты в этот момент обоссался. Ясно?! Так что решай. Или ты брутальный мужик, которого ядовитый укус не пугает? — она подносит змею ещё ближе к его лицу.

— Убери! Убери её, дура! Не тронем мы вас!

— Вот и замечательно, — подводит итог Мальвина. — Но ты ещё полежи, подумай о жизни. А телефон я оставлю себе — компенсация за мои туфли.

Второй вечер подряд нам с Мальвиной выпала длительная совместная прогулка. Оставив Пуха и его команду у кладбища, мы выбрались из рощи в отдалённом от дома культуры месте, незаметно миновали ферму и пошли напрямую через орешковское поле в сторону Красноармеевки. Мальвина решила заночевать у подруги, живущей в районе Нагорной. Так как сумочки с собой у неё нет, пистолеты будут спрятаны в одном из попутных тайников. Домой к бабе Лене я их нести не захотел.

Держу левую руку в кармане джинсов, стараюсь совсем ею не шевелить. Адреналиновый всплеск прошёл, и подмышка сейчас мучительно ноет. Скомканная рубашка, зажатая между рукой и рёбрами, должна впитывать кровь. И я чувствую, как она становится влажной.

— Что с твоим мобильным? — спросила Мальвина, когда мы добрели до водоочистной станции, освещённой двумя десятками фонарей, разбросанных по периметру ограждения. — Просох?

— Не знаю. Днём ещё не включался.

— Возьми этот, — она протянула мне телефон Пуха, предварительно вытащив из него сим-карту. Хороший сенсорный смартфон белого цвета со всеми наворотами. — Ты заслужил. Небольшое возмещение за все неприятности.

— Он тебе больше идёт, — я помотал головой, давая понять, что не возьму. — Мне нравятся чёрные.

— Можно вернуться и попросить поменять.

— Если попросим вежливо, — я потряс пистолетами, — думаю, согласятся.

Откинув голову назад, Мальвина рассмеялась. Затем посмотрела на меня другим, любопытным взглядом:

— А мы сработаемся.

— Думаешь, я снова позволю втянуть себя в передряги?

— Позволишь. Я чувственно поцелую тебя на прощанье, и к тому времени, когда поправишься, ты захочешь нового адреналина. Ведь он будет ассоциироваться со мной.

Не хочу спорить или придумывать колкий ответ. Любые события этого дня будут ассоциировать лишь с потерями: потеря человеческого облика, потеря доверия, потеря крови. Лучше сменить тему.

— Там точно уж был?

Бесстрашие Мальвины продолжало меня удивлять. Другие девушки и к белой крысе на метр не подойдут, а эта хватает змей как домашних любимцев. Выпустила она её не сразу, только когда мы отошли на порядочное расстояние. Бросила в траву и громко крикнула, что тут ползают змеи, отбив у Пуха любую охоту идти в нашу сторону.

— Конечно. Но жирному-то откуда знать? Вы, городские, далеки от природы. Кстати, с праздником! С днём нечисти.

— Сегодня мы и есть нечисть.

— Злишься на меня из-за подружки?

— На себя.

— Тебе же скучно с ней. Хватит уже корить нас обоих.

— Заткнись.

Мальвина резко остановилась:

— Какого чёрта ты снова всё портишь?! Если она такая классная, зачем со мной попёрся? Бежал бы извиняться перед ней, сюсюкаться. Попутно указал бы участковому на толстого и его шестёрок, пока тот не уехал. И сидел бы сейчас на лавочке перед домом и жамкал её большие сиськи… Зачем ты здесь, скажи?!

— Не знаю.

— Не ври мне! Всё ты знаешь! — рассерженно закричала Мальвина. — Давай, не молчи. Скажи, наконец, почему ты здесь?