Алу: так плачет ветер

— Стихия разбушевалась. Словно сам Люпус чинит нам препятствия, — наконец, последовал мой ответ. Мэтр Вульдс остановился в шаге от меня и тоже направил взгляд в окно. Тучи нависали тяжёлым полотном, казалось, что небо того и гляди не выдержит их веса и обвалится на землю. Но вместо этого только крупные и стремительные капли ударяли по перенасыщенной влагой почве.

— Для кого это предупреждение, дитя? Для тебя или твоей сестры? — мэтр Вульдс с самого детства прислушивался к моим словам и ощущениям, что поначалу немало удивляло. Но со временем я обнаружила, что обладаю довольно развитой интуицией.

— Не знаю. Скорее всего, для единственной дочери даксов. Вряд ли Люпус обо мне беспокоится, — отстранённо ответила я, прослеживая кончиком пальца путь крупной капли, оставляющей за собой на стекле прерывистую влажную дорожку.

Брезгливое отношение окружающих давно перестало меня расстраивать. Ещё много лет назад я поняла: мне придётся выживать. Не можешь обращаться в волка и не обладаешь магией? Тогда совершенствуйся духовно и физически. Закрой свой разум и своё сердце ото всех, не позволяй окружающим ранить тебя. Израненную плоть можно вылечить, но, если сломают душу — бой окончен. Тренируй своё тело, делай его гибким, твёрдым и быстрым, обучайся фехтованию. Стать опорой для сводной сестры — вот что я могла сделать. И я этого добилась. Даже сам дакс Георг посчитал меня достойной сопровождать своё дитя, а дакса Августа, безмерно обожающая Клару, поддержала его в этом решении.

— Путь магии всегда непредсказуем. А даксарра так юна… — сухая ладонь мэтра Вульдса опустилась на моё плечо, и я невольно напряглась всем телом. Такие простые, не несущие за собой боли прикосновения в моей жизни — редкость. — Позаботься о ней, Алу. Я знаю, что ты сможешь.

— Разумеется, мэтр, — кивнула я, отстраняясь. Он, тихо вздохнув, убрал руки за спину и направил взгляд в окно.

— Я сварил тебе зелье на несколько приёмов. В академии передай моё письмо мэтру Абингтону. Он сам будет делать для тебя зелье. Это его изобретение.

Мэтр Вульдс протянул желтоватую, скреплённую восковой печатью, бумагу, и я аккуратно убрала её во внутренний карман кожаного жилета. Ко всем прочим моим недостаткам ещё прибавлялась хроническая боль во всем теле, возникающая за несколько дней до полнолуния. Из-за неё в этот период мне приходится пить отвратительное зелье, снимающее симптомы. Мэтр объяснил этот недуг тем, что природа оборотня чувствительна в «лунные дни», а поскольку внутри меня лишь пустота и некому откликнуться на зов, то приходят лишь страдания.

— Он точно согласится? — всё же почувствовала я легкую неуверенность, хотя мне давно известно, что мэтр Вульдс не бросал слов на ветер. Он никогда меня не утешал и не давал ложной надежды, что всё изменится, а лишь молча залечивал мои скорее обидные, чем больные раны, нанесенные сводными братьями и их друзьями.

— Даже не сомневайся, дитя. Он мой старый друг, — пояснил мэтр Вульдс, и между нами повисла тишина.

— Ты готова к переменам, Алу? — спустя несколько минут молчания тихо спросил он.

— Не знаю, — честно ответила я. — Но я готова встретиться с ними лицом к лицу.

— Всегда помни, что ты необыкновенно сильна духом. Что бы тебе ни выпало, ты справишься, — убеждённо произнёс мэтр, а затем тихо удалился.

Его слова имели горький привкус расставания, и я вдруг ощутила утрату. Там, в Монтэм Сильва у меня не будет никого, лишь моя обязанность — забота о даксарре. И пусть номинально мы являлись сводными сёстрами, я не позволяла себе фамильярности по отношению к ней. Клара — невинное создание, её обожают все. Я не смела приближаться к её свету. То, что я могла погреться в её лучах, стоя в тени, уже было подарком.

Что ж, придаваться грустным мыслям в дождливый день можно бесконечно, а у меня ещё оставались дела. Поэтому я одёрнула жилет, привычным движением пригладила волосы, собранные в низкий тугой пучок, и двинулась к покоям даксарры. Она питала слабость к шикарным нарядам, которые уж точно не пригодятся в академии, поэтому стоило помочь ей со сборами.

Знакомые богато отделанные коридоры привели меня к резной двери из светлого дерева. Пару раз постучав, я получила разрешение войти и оказалась в комнате, утопающей в мятных оттенках, столь любимых Кларой.

— Алу, помоги мне, — из-под вороха одежды раздался хнычущий голос. — Я осознаю, что десять платьев — это слишком много для академии, но они все мне очень нужны!

Наконец, появилась светловолосая макушка даксарры, а затем на меня уставились печальные янтарные глаза. Клара — копия матери, но уникальное очарование ей придают веснушки на носу и наивный взгляд, коих начисто лишена дакса Августа.

— Выберите три самых любимых. Вы едите учиться, а не танцевать на балах, — напомнила я, по-прежнему стоя у двери.

— Портной доставил мне заказ, — сморщила нос Клара, указывая в сторону глубокого кресла, засыпанного ворохом белой, коричневой и зелёной ткани. — Однообразные рубашки, юбки и жилеты. Всё это жутко скучно.