Алтын-Толобас

Тут мысли магистра истории приняли самоедское направление. Постыдный контраст – маленькая женщина большого калибра и здоровенный мужчина маленького калибра (черт бы побрал злоязычие профессора Крисби). Как любят говорить в телерекламе, почувствуйте разницу: Николас на сантиметр не дорос до двух метров, а напористая девчонка на сантиметр переросла полтора метра. Метраж тут значения не имеет, существенны только приставки – недо и пере. Эта малютка разговаривает с ним так, будто она взрослая, а он подросток – при том, что он, должно быть, лет на десять ее старше.

Она настоящий профессионал, с завистью думал Николас, у нее всюду есть свои люди, она столько видела, столько знает. У нее интересная, опасная, настоящая работа.

– А чем все-таки занимается скаут? – спросил он.

– У нас журнал нового типа, – стала рассказывать Алтын. – Бьем конкурентов профессионализмом. В других редакциях журналист всё делает сам: обзаводится источниками, собирает материал, проверяет его, пишет статью. А наш шеф-редактор взял на вооружение принцип Генри Форда – каждый занимает на конвейере свое место. Скаут – это специалист по сбору и проверке информации. Райтер – мастер концепции и стиля. Есть хедлайнер он отвечает только за заголовки. Есть «болван» – то есть натуральный болван, образование – заочный техникум физкультуры, ему платят зарплату, чтоб он весь номер прочитывал и показывал, если где не врубается. Эти места переписывает адаптер, есть у нас и такая ставка.

– Но это нечестно! – возмутился Фандорин. – Ты делаешь всю основную работу, ты рискуешь, а слава и деньги достанутся твоему Кузе. Подумаешь, райтер! Тут ведь не «Евгения Онегина» писать. Неужели ты изложила бы собранные факты хуже него? Да хоть бы и хуже! Это твоя информация, а не его!

От потрясений, позднего времени и жесткого ложа воля магистра ослабла, и его неудержимо понесло в вечный омут – соваться с советами:

– Я не знаю, Алтын, до чего ты докопаешься в этой мудреной истории, но дело явно пахнет сенсацией. Известный банкир, содержащий отряд боевиков, профессиональный убийца, лох-англичанин. Когда мы с тобой во всем этом разберемся, ты должна пойти к шеф-редактору и сказать: «Хотите настоящую бомбу? Сногсшибательный материал, о котором будут кричать по всем телеканалам? Есть такой материал. Только писать буду я сама, безо всяких райтеров. А если нет – до свидания, напечатаю в другом журнале». Извини за бестактность, Алтын, но, судя по твоей квартире и машине, платят тебе в «Телескопе» немного, так что терять особенно нечего. Ты только намекни шефу, что это за материал. Ты просто не оставишь ему выбора! Он будет идиотом, если откажется. Лохом!

Полез с непрошеным советом – и получил по носу, как и заслуживал.

– Катись ты в Лох-Несс со своими советами, – огрызнулась Алтын Мамаева, и на этом разговор оборвался.

* * *

Проснулся он от негромкого, но пронзительного звука, происхождение которого было непонятно, зато смысл очевиден – случилось что-то тревожное.

Николас открыл глаза, приподнялся на столе (тело, несмотря на все подстилки, затекло и одеревенело), увидел пустую кровать, освещенную утренним солнцем, и только теперь, задним числом догадался: это вскрикнула Алтын.

Такая эмоциональность была настолько не в характере маленькой журналистки, что с Фандорина моментально сон как рукой сняло.

– Алтын! – позвал он, соскочил на пол и бросился из комнаты в коридорчик.

Одетая в розовую пижаму Алтын обернулась. Яркий луч, проникающий из кухни, высветил примятую щеку. За спиной девушки, в прихожей, густел сумрак.

– Спокойно, – сказала Алтын напряженным голосом. – Только без английского темперамента, ладно?

Она тут же сжала губы, глаза же, наоборот, раскрыла широко-широко, и они вдруг показались Фандорину очень красивыми.

Он увидел свою покровительницу словно впервые, причем выяснилось, что она очень даже недурна – правда, не исключено, что тут сыграл свою роль и солнечный нимб, от которого волосы посверкивали лучезарными искорками. Если б она хоть изредка улыбалась, подумал Николас, ее можно было бы назвать хорошенькой. По понятной причине ему никогда не нравились женщины маленького роста – они словно принадлежали к другому биологическому виду. Как можно испытывать интерес определенного сорта к существу, которое, стоя в полный рост, едва достает тебе макушкой до диафрагмы?

Здесь Николас заметил, что Алтын показывает рукой в полутемную прихожую, проследил за направлением пальца и сразу, забыл о пустяках.

– Твой? – неестественно тихим голосом спросила она.

Перед входной дверью вырисовывался какой-то прямоугольник. Фандорин вскрикнул – и гораздо громче, чем давеча Алтын. Кейс! Кинулся к чемоданчику, схватил. Его «самсонайт», вне всякого сомнения! Что за наваждение?

Хозяйка потянула ручку двери, и та с тихим скрипом отворилась.

– Я ее вчера запирала! – дрожащим голосом сообщила Алтын. – Отлично помню. На два оборота!

Быстро захлопнула дверь, судорожно повернула замок и навесила цепочку.