Алтарь эго

– И не один. Он проживает в номере для двоих. Со своей женой.

Пошатываясь, я слезла со стола, схватила халат и вывалилась за ней.

Когда я добралась до тридцать второго номера, первое, что вырвалось у меня, был крик: «Ты что это творишь, мать твою?» Причина была очевидна: ноги моей лучшей подруги были обмотаны вокруг ушей моего мужа, словно концы стетоскопа.

Кейт и Джулиан еле оторвали лица от пахов друг друга и мигом скатились с кровати.

– Что ты, на хер, делаешь? – закричала я на Джулиана. – Ты же терпеть не можешь Кейт.

– Хм… поверишь ли… несмотря на наши различия… – Он накинул белый пушистый халат.

Шок был физическим и психологическим одновременно.

Глаза Кейт бегали по ковру, словно мыши. Она искала очки.

– Ты хочешь сказать свое последнее слово сейчас или оставить на потом, чтобы его высекли в качестве эпитафии на твоей могиле? – набросилась я на нее, но Джулиан удержал меня.

– Если она бесследно исчезнет, люди заметят, – сказал он спокойно, – и я в особенности.

– Тогда тебе надо ее срочно реанимировать, отправить на повышение квалификации лучших подруг, и побыстрее. Как ты могла? – рычала я на нее. – Существует несколько вещей, которые феминистка не должна делать ни в коем случае. В том числе спать с мужем своей лучшей подруги. К тому же вы ненавидите друг друга. Так было всегда!

– Платоническая дружба, – сказал Джулиан, стараясь сдержать меня, пока я неистово извивалась. – Заряженное ружье иногда выстреливает, и это было именно оно.

– В любом случае ты сама виновата, – захныкала Кейт, натягивая на себя одеяло. – Это ты попросила меня сходить к Джулиану и поговорить с ним. Я так и сделала, потом я узнала его чуть лучше и… – запнулась она.

– Ты говорила, что можешь читать его мысли как книгу. Но, кажется, я не просила тебя лапать страницы, мать твою! А что у тебя на сиське?

Она посмотрела на свою грудь.

– Румяна для сосков, – сказала она, находясь в настолько шоковом состоянии, что даже не могла язвить.

– Румяна для сосков! – Я подпрыгнула от удивления. – Да ты лифчик впервые напялила только на прошлой неделе. – Я проследовала взглядом по шву на чулке и обнаружила, что на ногах у нее были туфли, всем своим видом говорящие: «Следуй за мной до дома и трахни меня в подъезде». – А не ты ли говорила, что высокие каблуки унижают женщину?

В поисках других доказательств лицемерия Кейт я стала рыться в смятых простынях.

Уворачиваясь от меня, она соскочила с кровати.

– Еще они могут быть признаком женской власти, – едва овладев собой, промямлила она.

Обнаружив под подушкой принадлежащие им обоим трусы из леопардовой кожи, я издала долгий громкий стон – окружающие вполне могли подумать, что мне ставят клизму. А проходящие мимо терапевты обязательно бы переглянулись, одарив друг друга самодовольными победными улыбками.

– Херовы кожаные трусы! Это же я тебе о них рассказала! Да ты… Господи. Ты просто притворялась моей подругой, чтобы выведать интимные сведения и увести у меня мужа. Нет. Нет. Это точно не из книги о лучших подругах, – орала я. – Это нарушение кодекса лучших подруг. Это развод лучших подруг!

– Ох, опять это слово из шести букв. – Джулиан скрутил мою руку за спиной и повернул меня к себе лицом. – Ты, наверное, забыла, но мы почти в разводе. По твоей инициативе.

Халат, который я в спешке нацепила в косметическом кабинете, на секунду распахнулся. Джулиан взглянул на мое тело без всякого интереса. Я не шучу. Он одел меня глазами.

– Мы с Кейт не делаем ничего предосудительного. Ничего вообще. Это ты спец в таких вещах. А теперь убирайся из моей комнаты или я позову охрану, и тебя уберут.

– Уберут? Я что, куча мусора? – Я снова набросилась на Кейт. – Я все еще его жена, мать твою. – Кейт взвыла оттого, что я лягнула ее в голень, а голень ее была выбрита. – Ты побрила ноги?! Не могу поверить!

– Убирайся, – взгляд Джулиана стал стальным. Таким я видела его только в зале суда. – Или я сделаю так, что тебя арестуют за нарушение общественного порядка и оскорбление личности. – Защищая Кейт, он обнял ее, Кейт же отодвинулась.

– Прости, что не сказала тебе, Бекки, но я знала, что ты взбесишься. Дело в том, что Джулиан был настолько уязвлен твоим отношением к нему, и, понимаешь, просто все шло по нарастающей… Мы не хотели друг в друга… – Она внезапно остановилась.

Комок ужаса подкатил к горлу.

– Влюбляться? Так это любовь? О, простите, сейчас я утру слезы смеха.

– Это правда, – сказал Джулиан спокойно. – У Кейт есть все, чего нет у тебя. Она надежная, неэгоистичная, честная…

– Честная! Ха! Я думала, ты искренне понимаешь меня и даешь немного времени, чтобы разобраться в себе, а ты просто хотела, чтобы я убралась с твоего пути! А когда именно это, это… – Я не знала, как назвать. – Сколько уже? – призвала я их к ответу.

– С Нового года, вообще-то, – сказал Джулиан размеренным ровным голосом.

– С Нового года?

Взяли нож. Вонзили в сердце. Повернули. Вся эти блестки-ленточки, шелковая пижама, отказ Кейт пойти с нами на вечеринку. Испуганный смех поднимался откуда-то из живота. Вот получилась бы фотография на память.