Альтаир

«Добро, ребятки! Жизнь без синяков — дурная, скучная. Конечно, многие из ваших товарищей никогда бы не попали в такие передряги. Они умные, калоши носят. Даже на тротуаре обходят лужицы, выбирают, где посуше, а потому и вихляются из стороны в сторону.

Не люблю. Разве это походка для молодого человека?»

Вопросы эстетического воспитания, как известно, не разрешаются в отделении милиции, но иногда могут возникнуть и там в связи с обвинением в хулиганстве некоего гражданина Багрецова, а также и гражданина Усикова, обвиняемого в не менее серьезных проступках, а именно — в подрывной деятельности, направленной против одной из торговых точек.

Когда привели Леву, вопрос насчет хулиганства Багрецова был уже снят, так как мгновенно протрезвевший Василий Чекушкин принял всю вину на себя. В самом деле, с пьяных глаз он не разобрался что к чему, понапрасну схватил парня за галстук, теперь раскаивается и просит у него прощения.

Начали выяснять причины, побудившие Багрецова уговорить Чекушкина и двух покупательниц отказаться от продукции артели «Фотоснимок». Поддерживая доводы своего товарища, второй нарушитель — Лев Усиков — заявил представителю милиции:

— А вы за чем смотрите? Почему баранью ногу, если ее вывезли на продажу, проверяют и ставят на ней клеймо: мясо, мол, доброкачественное? А свинью в малиново-зеленых яблоках, от которой портится не желудок, а… это самое… вкус потребителя, не клеймят. Кто за это отвечает?

— В самом деле, кто? — спросил лейтенант милиции у редактора местной газеты, который пришел сюда специально по его просьбе. — У нас ведь другие обязанности.

Как ни интересно было Вадиму и Леве поспорить по данному поводу, но дела, дела! Бродяга «Альтаир» мог уже удрать в Монголию, а Толь Толич, освободившись от лишнего груза, успеет исчезнуть в горах Северного Казахстана.

Пришлось извиниться перед лейтенантом и попросить не затягивать разговор. Нельзя ли откланяться?

Редактор проводил ребят до двери, пожал им руки, поблагодарил за «сигнал» — этим делом он обязательно займется, — и они стремглав побежали по коридору.

Навстречу со сжатыми кулаками шел Митяй. Случилось что-то непоправимое.

ГЛАВА 2 НАКОНЕЦ-ТО!

Митяй страшно обозлился на Левку, не хотел даже с ним разговаривать. Еще бы! Женя договорился насчет машины, просил шофера подождать. Вот-вот ребята придут с рынка. Но куда там! Прошло два часа, а они словно провалились.

Но это еще не все. У «Альтаира» звук пропал. Теперь искать бродягу гораздо труднее. А все из-за Левки. Поехали бы сразу, глядишь, догнали бы. Сейчас надежда потеряна.

Началось все с того, что Митяю удалось принять довольно ясное изображение, когда машина Толь Толича проезжала по улице какого-то городка или поселка. Промелькнули белые колонны клуба и большой щит: «Сегодня танцы». Никаких других подробностей Митяй не заметал. Машина остановилась возле открытого окна одноэтажного домика, и здесь, как показалось Митяю, звук исчез. Мотор заглох, хлопнула дверца — и все. Полная тишина.

— Ну, это еще ничего не значит, — успокоил Митяя Журавлихин, когда тот рассказал ему о последней пятиминутке. — Просто тихая улица. Звуков могло и не быть.

— А окно? Там же девчонки танцевали. Подо что, спрашивается?

Естественный вопрос, но чересчур наивный. Разве Митяй не знает, что есть такие любительницы, которые могут часами танцевать лишь под шарканье своих подошв. Действительно, так и было. Но уже в следующую пятиминутку девушки (кстати, очень молоденькие, с бантиками в косичках — видно, еще школьницы) кружились под музыку громкоговорителя.

Ясно, что по этому признаку нельзя было определить, где сейчас стоит машина Медоварова.

Митяй гордился своей находчивостью, побежал на переговорный пункт, узнал, как называются ближайшие крупные поселки, нашел их на карте и стал названивать. Собственно говоря, у него было два существенных признака, по ним он мог определить, где остановилась машина с «Альтаиром». Прежде всего это клуб с колоннами и сегодняшнее клубное «мероприятие», известное Митяю по афише.

Несчастный Митяй! Даже Левка, из-за которого весь сыр-бор загорелся, дважды виноватый Левка, и тот над тобой потешался. Неужели ты не подумал, что по этим данным ничего не узнаешь? Денег на телефонные переговоры потратил много, а толку никакого. В шести заводских и шахтерских поселках, в двух больших колхозах все клубы были с колоннами, и во всех сегодня танцы.

Теперь Митяй дулся на Багрецова: почему он, человек много путешествовавший — и клубы видел, и афиши, — почему не предупредил во-время, а вместо помощи занимался посторонними делами? Не случайно он оказался в милиции. Так ему и надо.

После того, как Митяй подсчитал убытки от телефонных переговоров и осознал, какая огромная брешь появилась в общей кассе, он не мог без раздражения видеть колонны и слышать танцевальную музыку.