Алоха из ада (ЛП)

— Это то, что я думаю?

— Бренд номер один в Пандемониуме.

Он вытаскивает «Проклятие» и смотрит на неё.

— Они крепкие, но не настолько ужасные, как я полагал.

— Это ад в миниатюре. Расскажите мне о Хантере.

— Казалось, всё идёт хорошо. Видите ли, Клипот могут овладеть только несовершенным и нечистым телом, грешным. Конечно, это описывает всё человечество, кроме, разве что, святых. Когда я поедаю грехи одержимых, их тела возвращаются в чистое и святое состояние. Поскольку прятаться больше негде, Клипот выбрасывается, словно кто-то выплёвывает арбузное семечко.

— Когда всё пошло не так?

— Я разложил хлеб с солью и читал молитвы. Не на латыни, а на древнем языке, на котором предположительно разговаривали Клипот, а может и Ангра Ом Йа.

Травен открывает рот, и оттуда исходит какое-то жужжание, бульканье и лепет, словно он одновременно тонет и говорит на адском.

— Я чувствовал, как Клипота вытягивает наружу, по мере того как я проглатывал грехи Хантера. Он знал, что происходит, и отчаянно сопротивлялся. Несомненно, вы видели обломки. К концу ритуала Клипот попытался поднять тело мальчика в воздух. Я сунул Хантеру в рот хлеб с солью, надеясь, что это извлечёт тварь. Я молился и ел хлеб. Это должно было сработать. Это уже срабатывало прежде, но что-то пошло не так. Представьте, что я возводил замок, чтобы вытолкнуть Клипота и не пустить обратно. Но он прорвался сквозь стены обратно в тело Хантера. Это последнее, что я помню, прежде чем Джулия помогла мне подняться. К тому моменту парень уже выскочил в окно.

— Вы опознали этого демона?

— Нет. С таким я никогда прежде не сталкивался. Он не был зол или напуган, пока не понял, что я знаю, как изгнать его. Это необычно для Клипота. Они неполноценные твари, и знают это, что делает их страшными и злобными. Этот же был терпеливым и думающим.

Травен подходит к окнам и открывает их, чтобы выпустить дым. Я следую за ним, чтобы стряхивать пепел наружу на университет.

— Думаю, нам нужно больше информации, прежде чем мы снова попробуем экзорцизм. Мы упускаем что-то важное, — говорю я.

— Я просматривал книги, пытаясь идентифицировать конкретно эту тварь, но мне не повезло.

— Возможно, я смогу помочь вам в ваших исследованиях, — вступает в разговор Видок. — У меня есть собственная библиотека, если желаете взглянуть.

— Спасибо. С удовольствием.

— Вы двое можете играть в библиотекарей. Я собираюсь сделать несколько звонков и начать ломать игрушки кое-каким людям, пока кто-нибудь из них не начнёт давать нам ответы.

— Круто, — комментирует Кэнди.

— Отец, я знаю, вы должны пользоваться университетской библиотекой. Слышали когда-нибудь как кто-нибудь говорил о наркотике под названием Акира?

— Конечно. Он популярен среди некоторых студентов. Художников. Нью-эйджеров[59]. И тому подобное.

— Знаете что-нибудь о самом наркотике?

— Не особо. Всё, что я помню, это что его, кажется, труднее достать, чем другие. Что его продавали лишь несколько человек.

— Спасибо.

Я пожимаю Травену руку и даю Видоку и Кэнди выйти первыми. Иду на выход, останавливаюсь и поворачиваюсь. Старый трюк.

— Ещё одно, Отец. Джулия не сказала нам, почему вас отлучили от церкви.

Он задумывается. Не уверен, что он хочет отвечать.

— Я расскажу вам, если вы обещаете как-нибудь поговорить со мной об аде, — говорит он.

— Договорились.

Травен возвращается к столу и берёт книгу, которую прятал ранее.

— Мне не нравится, когда другие люди рассматривают эту конкретную книгу. Кажется неправильным, чтобы это было просто из любопытства.

— Я видел, как вы прикрывали её.

Красные брызги на обложке книги почти закрывают древний знак.

— Мне незнаком этот символ.

— Это знак одного из культов Ангра Ом Йа, — говорит Видок, заглядывая мне через плечо.

Травен кивает.

— Вы поймёте, почему церковь так разозлилась на меня. У них непреклонная политика, что нет Бога, кроме их Бога. Никогда не было и никогда не будет. Но есть те, кто верит, что Сотворение — это больше того, что написано в Библии, и что истории в этой книге по меньшей мере так же убедительны, как и те.

— Вы перевели библию Анга Ом Йа. Не удивительно, что Господь больше не хочет, чтобы ты колотил его пиньяту[60].

— Церковь уж точно не хочет.

— Всё не так плохо, Отец. У меня есть видеомагазин. Заходите как-нибудь. Проклятые получают скидку.

Он одаривает нас одной из своих усталых улыбок.

— Это очень любезно с вашей стороны. С тех пор, как оставил Церковь, я пришёл к убеждению, что именно маленькие мимолётные удовольствия вроде просмотра видео больше всего имеют значение в этой жизни.

— Аминь.

Когда мы возвращаемся в машину, я звоню Сентенцам. Отвечает К.У.

— К.У., это Старк. Хантер когда-нибудь говорил вам, где берёт наркотики? Может, называл вам имя?

Лёгкая пауза.

— Это была девушка. Не совсем гёрлфренд, но та, с кем он проводил время. Повисите минутку.

В телефоне слышен звук, как что-то отодвигают. Скрежет мебели. К.У. чертыхается. Потом он снова на телефоне.

— Я знал, что он записал его где-то. Её зовут Кэролин. Кэролин Маккой.

— Адрес есть?

Он зачитывает его.

— Ладно. Спасибо. На связи.