Алмазы шаха. Повести, роман

Пластов двинул бровями: мол, все ясно, - и, чувствуя взгляд городового и показывая, что идет в приемную, на самом деле, скрывшись за угол, свернул в сыскное отделение. Когда-то здесь работал его старый знакомый, скромный полицейский служащий, заведующий уголовным столом Денисов; в свое время Пластов оказал ему услугу и теперь рассчитывал на взаимность. Толкнул дверь и понял, что не ошибся. Кругленький человечек с вспушенными вокруг лысины пшеничными волосами это и был Денисов - поднял голову:

- Арсений Дмитриевич? Никак вы?

- Я, я, Алексей Фомич. Прости, я ненадолго. Вот что, не ты ведешь дело по поводу пожара на заводе Глебова?

В глазах Денисова появился испуг, чиновник машинально закрыл папку.

- Арсений Дмитриевич, простите, я всегда готов помочь, но… Если вы по этому делу… Вы были у Ивана Альбертовича? Дело на особом контроле…

- О-о, даже на особом.

- Да и вообще… - Чиновник прислушался. - Вы его ведете? В пользу?..

Эти два слова - «в пользу» - сразу подсказали Пластову что и как. Уже можно уходить, но он все-таки решил попробовать выжать максимум.

- Алексей Фомич, я веду это дело в пользу фирмы Глебова, но почему же оно на особом? Вы ведь знаете, я - могила.

- А если засекут? - шепотом спросил Денисов.

- Как? - так же шепотом ответил адвокат.

- Вас знают, зайдет начальство что я скажу? Поймут сразу.

- Ничего не поймут. - Встав, Пластов сказал еле слышно: Я все понял, спасибо. Напоследок - кто ведет дело?

- Вел следователь Бромберг, сегодня же… - Услышав шаги по коридору, Денисов застыл.

Прошли мимо.

- Да, сегодня? - переспросил Пластов.

- Сегодня передали следователю по особо важным делам Кухмистрову. Эсэс[2].

- Откуда он? Ваш?

Денисов поднял глаза:

- Из восьмого[3].

Вот и все с терпимым отношением полиции, подумал Пластов. Если дело передают вышестоящей инстанции - это всегда происходит неспроста. Что ж, для него это будет еще одним шагом на пути к разгадке. Трояновский, Коршакеев, теперь - Кухмистров.

- Что - копают против Глебова?

Лицо полицейского страдальчески сморщилось:

- Не знаю. Честное слово… Я бы рад, клянусь.

Глаза чиновника выражали другое. Внимательно изучив этот взгляд, Пластов кивнул:

- Понимаю, понимаю, родной. - Снова шаги в коридоре, и снова мимо.

- Хорошо, теперь у меня к тебе будет совсем другая просьба, совсем другая. Так сказать, из другой оперы. Ты ведь уголовников своих хорошо знаешь? Подведомственных, то бишь Нарвской части?

- Обижаете, Арсений Дмитриевич. Я не только своих, я всех петербургских отлично знаю. У меня, смею думать, лучшая картотека. Да-с.

- Что ж, это прекрасно, если лучшая картотека. Попробуй вспомнить, не водится ли у тебя таких: один рябой, с оспинами, глаза светлые, нос маленький, губы узкие, из растительности усы, как у китайца, редкие, только светлый колер. Второй коренаст, похож на малоросса, нос перебит, волосы темные, глаза тоже темные, на подбородке ямочка. Не знаешь таких?

Некоторое время Денисов сидел, будто бы бессмысленно глядя в стол. Наконец встал, подошел к картотеке, выдвинул ящик, начал, шевеля губами, перебирать досье. Застыл.

- Один рябой, говорите, другой с перебитым носом… Они что… В каких обстоятельствах, простите, вы их узнали?

- Они на меня напали.

- Напали - в нашей части?

- Да, тут недалеко.

- Так, так… Вы говорите, они как будто друг друга знают?

- Да, и по-моему, отлично знают.

- Кто же… Кто же… - Денисов начал рыться в картотеке, изредка показывая карточки Пластову.

Нет, пока на фотографиях, приклеенных в уголках досье, ничего похожего не возникало.

Вдруг Денисов сокрушенно вздохнул:

- Подождите-ка… Как же я сразу не сообразил. Судя по описанию, один из них - Филимон Ганибалов, он же Гунька Хлюст… Гроза местных бандитов… Только эти люди у меня в отдельном ящике, особо… - Чиновник открыл нижний ящик, протянул лист уголовного досье: - Посмотрите, не он?

Пластов взял картонку, вгляделся. Блеклые глаза, усы, темные пятна на щеках. Отпечаток был некачественным, подслеповатым, но адвокат узнал одного из нападавших.

- Кажется, он.

- Тогда вторым должен быть Иван Донцов, он же Ванька Донец. Вот этот? - Делопроизводитель протянул второе досье, Пластов узнал чубатого.

- Точно, этот. Надеюсь, Алексей Фомич, у тебя есть на них материал?

- Материала сколько угодно; по этим двум тюрьма плачет. Что надо-то?

- Надо вот что: задержать их, а задержав, узнать, что они делали на пустыре у завода Глебова.

Денисов помрачнел.

- Если это связано с пожаром - не могу-с. Сами понимаете, это не в моей власти.

- Кто тебе сказал, что это должно быть связано с пожаром? Ты же сам говоришь, материал есть. Наоборот, причина их задержания должна быть как можно дальше от пожара. Понимаешь?

- Н-ну… как будто-с.

- Ну вот. А начнешь допрашивать, выясни ненароком, почему они напали на человека, то есть на меня… Фамилию, сам понимаешь, называть не нужно. И вот что… Попробую объяснить, почему они меня интересуют… Мне кажется, их кто-то подкупил.

- Подкупил?

- Да, подкупил. Опять же, не говори им этого, пусть скажут сами. Понимаешь? Мне важно, чтобы они сами это сказали. А уж как выведать - твоя забота.

- Попробую.