Альма. Ветер крепчает

Когда через час они подходят к особняку Бассаков, ворота открыты настежь. Снег перед домом – уже глубокий – весь истоптан. Во дворе стоят два экипажа, ещё два дожидаются на улице. На морозе от лошадей идёт пар.

Амелия с мадам де Ло входят, на плечах у них снег. Что здесь творится? Какие-то мужчины снуют по лестнице вверх-вниз. На скамеечке перед камином сидит кухарка, вся в слезах. На плечи ей накинули плед, и она вытирает им лицо.

Мадам де Ло устремляется к ней.

– Господин Бассак… – всхлипывает, увидев её, кухарка, – господин Бассак…

Ничего больше произнести она не может.

Мадам де Ло оглядывается на Амелию, но та уже на верхних ступенях лестницы. Полицейские пытаются удержать её. Она пробивает себе путь и входит в кабинет. Останавливается, снимает капюшон; снег падает на ковёр.

Отец сидит в кресле, уронив голову на стол. Вокруг него – обломки «Алой Розы». Кровь натекла на паркет.

Полицейский, держа шляпу в руке, подходит к Амелии.

– Верхний блок не выдержал. Та дама, служащая на кухне, нашла вашего отца час назад, когда вернулась из церкви.

Амелия медленно подходит к столу.

– Чудовищный несчастный случай, мадемуазель.

Она чувствует, как на щеках тает то, что осталось от снега.

33. И далёкий, и близкий

Стоило ветру смениться на секунду, и она почуяла с востока тот самый пресный запах. Унылый запах слоновьей туши.

Альма сидит на пляже среди тумана. Она только что вырыла яму, куда спрятала пирогу и лук. И хорошенько засыпала их песком. Она тянет нос вверх, принюхиваясь, как хищник на охоте.

Уже не первый месяц Альма пробирается лесами запахов. Впервые их волны захватили её на выходе из родной долины. Она чувствует, что впереди мангуст, прежде чем увидит его. То же с прячущимися по берегам реки птицами, агути, шимпанзе… Когда змея вдруг падала в пирогу с ветвей, Альма отбрасывала её голой рукой. Вырезанным из тростника копьём она легко накалывает рыбу. Может стрелять из лука вслепую. Пока она сплавлялась по реке, эти инстинкты её спасали. Благодаря им она не умерла с голоду.

Последние дни она пробивалась сквозь мангровый лес – спутанные деревья, растущие в устье прямо из воды, уже солоноватой от моря. Из их лабиринта вырывались новые запахи: черепах и ламантинов, которые всплывают на поверхность за воздухом.

Затем Альме открылось море. Несколько дней она плыла вдоль побережья. А на ночь затаскивала пирогу Сирим на песок. И спала под звёздным небом.

Во второй вечер она видела, как вдали проплыл корабль. Она не знала, что это. Огромная белая птица. Птица, каких не бывает. Ничего подобного ей не встречалось.

И вот этим утром, когда она проснулась в траве над длинной туманной полоской пляжа, они её ждали: две птицы с квадратными крыльями замерли по ту сторону волн. Они покачивались, одна за другой, выстроенные в линию ветром. Корабли. Из-за качки их очертания сливались. Видимо, в какой-то миг они разом сложили крылья, потому что всё белое вдруг исчезло. Но тёмные скелеты остались на воде, и, когда туман на мгновение рассеялся, Альме показалось, что у их ног копошатся какие-то крохотные фигурки. Она вспомнила сказки, которые рассказывала Ламу, про исполинские дома с белыми крыльями.

Альма уже не первый час разглядывает сквозь туман странные громады, как вдруг с востока до неё доносится запах. Она узнаёт его сразу. Вспоминает остов старого слона в их долине Изейя. Месяц гиены со стервятниками дрались вокруг мёртвого зверя. Когда же всё наконец стихло, даже костей в траве не осталось.

Альма бросает взгляд на то место, где зарыла пирогу. И бежит навстречу бризу. Она точно знает, почему её привлёк этот запах. Но запрещает себе надеяться.

Вдруг порыв ветра сметает с пляжа остатки тумана. Альма падает наземь. Сердце колотится о песок. Так она и думала.

Всего метрах в ста впереди по пляжу разложены бивни. Альма вжимается сильнее. Шесть бивней и двое стерегущих их мужчин. Это торговцы, с которыми был Лам. Она уверена. Куда делся её брат? А остальные, о ком говорила Сирим? Где великан с отрезанным ухом?

– Что ты делаешь?

Голос прозвучал прямо за спиной.

Альма оборачивается. На неё смотрят двое детей. Мальчик и девочка, улыбаются. У каждого в руке по кукурузному початку со следами зубов.

– Испугалась?

Альма молчит. Да, она испугалась! Она совсем не почувствовала их приближения. А всего-то и надо было, чтобы они, со своим сладковатым детским запахом, шли с подветренной стороны и шелест трав скрывал шум шагов.

– Мы тебе что-то покажем, – говорит мальчик. – Идём!

– Пойдёшь с нами? – спрашивает девочка.

– Если хотите.

Дети смеются. Они повторяют «если хотите», подражая её говору.

– Так ты из Нембе!

– Да, – отвечает Альма; она понятия не имеет, что такое Нембе, но готова быть откуда угодно, если это избавит её от расспросов.

Девочка протягивает ей руку, помогая встать.

– А ты не толстая. Поесть забыла?

Она отдаёт ей свою кукурузу. Альма впивается в початок.

– В Нембе есть слоны?

– Да.

Альма, вся в песке, идёт за ними следом.

– Ты всегда отвечаешь «да»?

– Нет.