Аллегро на Балканах

– Все намного серьезнее, господа, – сказал начальник румынского генерального штаба генерал Григоре Грациану. – С момента, когда Михаил Романов, незадолго до того женившийся на сербской принцессе, был избран князем Болгарии, мы, румыны, оказались зажаты между двумя Россиями: Большой и Малой. Поэтому в преддверии неизбежной болгаро-турецкой войны мы начали прорабатывать планы внезапного нападения на Болгарию, как раз тогда, когда все ее силы будут отвлечены на турецком фронте, чтобы принудить это государство к капитуляции и передаче нам провинции Южная Добруджа, а Михаила Романова – к отречению[4]… И если об этих планах стало известно в Санкт-Петербурге, Румынию ждет внезапное нападение фактически изнутри нашей территории, а всех нас – одиночные камеры в Петропавловской крепости и многочасовые допросы у следователей государственной безопасности.

– Господи! – патетически воскликнул король, воздевая руки к небу. – Пожалуйста, вразуми этих людей! Они строят планы, которые запросто способны привести нас к войне с сильнейшим из соседей, а их самих – на эшафот, и сообщают об этом своему королю как бы между делом, когда уже ничего нельзя изменить! Южной Добруджи им захотелось и ограничения русского влияния! Я правлю этой страной уже больше сорока лет, но впервые наблюдаю такие яркие образчики ничем не прикрытой человеческой глупости! А я-то все удивлялся, почему русская императрица так настойчива и бескомпромиссна в требованиях о пропуске своих войск через нашу территорию. Ведь в крайнем случае русские контингенты можно было бы перебросить морем, в обход румынской территории, но ей непременно нужно провести войска через наши земли, чтобы попутно открутить ваши глупые головы.

– Так что же нам делать? – недоумевающе спросил председатель Сената Иоан Логовари. – Ведь мы ни в коем случае не можем дозволить доступ русской армии на нашу территорию, и в то же время нам не выиграть войну против Российской империи! Она нас просто прихлопнет, и даже не заметит, что тут что-то было…

– Прихлопнет-прихлопнет, не сомневайтесь, – злорадно засмеялся румынский король. – Вы как хотите, а я пас. Передаю всю полноту власти господину Стурдзе и отстраняюсь от дел. О том и отпишу русской императрице. Мол, ваши требования никак выполнить нельзя, но виновен в этом не я, а румынские национал-либеральные политики, которые самовольно наворотили такого, от чего у меня как у короля голова идет кругом. Без меня вы эту комбинацию задумывали, без меня и расхлебывайте. О том я и отпишу русской императрице, после чего удалюсь в свой замок Пелеш. И Северная Добруджа тут по большому счету мелочь; вы, тупоголовые болваны, поставили под угрозу само существование румынского государства, пустив псу под хвост мои сорокалетние труды!

– Э… – от неожиданности сказал означенный Дмитрио Стурдза, – а что по этому поводу скажет госпожа Мария? Ведь она, как-никак, приходится Романовым довольно близкой родней. Способна русская императрица в случае отказа пропустить ее войска через нашу территорию, объявить на этом основании нам войну и разорить румынское государство?

– Во-первых, я воспитывалась не в России, а в Великобритании, – высокомерно вскинула голову Мария Эдинбургская и Саксен-Кобург-Готская, – а следственно, являюсь коренной британкой, и спрашивать меня о том, что сделают или не сделают русские, просто бессмысленно. Моя двоюродная сестра, напротив, считает себя плоть от плоти и кровь от крови русского народа, и мужа себе выбрала в полном соответствии с этим мироощущением. Зная обычаи и неистовый характер этого человека, можно допустить, что русская императорская чета скорее готова превратить Румынию в груду развалин, чем отступить хоть на шаг.

– Но как на все это посмотрит британский король и французское правительство, госпожа Мария? – спросил Дмитрио Стурдза. – Неужели им понравится русское своевольство?

Та взглянула на главу национал-либералов почти с жалостью – как на человека, пытающегося избежать неизбежного и не понимающего, что все его уловки нелепы и смешны.