Аллан Реппо — агент КСБ, или тайна планеты Z-6592

— Да пустяки… Давайте лучше перенесем спасенных в капсулу. Что-то мне не нравится, что с ними происходит, — Аллан указал профессору на кожистые баклажанного цвета неподвижные твердые коконы.

— Это просто защитная реакция, дайте, я все же осмотрю вашу руку.

— Потом, профессор! На звездолете всё и осмотрите.

Когда перегрузка коконов на капсулу была закончена, Остап подошел к Аллану:

— А что с девушками делать будем?

— А что-то еще надо?.

— Ну… — замялся Остап и сделал однозначно непристойный жест.

— Прекрати, — поморщился Реппо, — перевозбудился от их укусов? Свет мы им включили, двери открыты. Не пропадут.

Капсула взмыла ввысь и планета Z-6592 стала постепенно удаляться. Через час капсула пристыковалась к транспортнику «Клеопатра-7». Все коконы были перенесены в медицинский отсек.

— Для того чтобы коконы не повредились, их надо упаковать в эластобинт, пропитанный питательным раствором, — сказал профессор.

Аллан, Остап и Гоги принялись распаковывать широкие пачки бинтов, которые Штангенциркуль вытаскивал из шкафов. На упаковку девятнадцати коконов в эластобинты понадобилось еще часа два. После этого каждую получившуюся мумию еще запаковывали в плотные спальные мешки, в которых космонавты обычно находятся в состоянии стазиса. Только такая избыточная упаковка, по мнению профессора, могла гарантировать, что узники фиолетовых коконов будут доставлены на Буксон в целости.

Аллан хотел связаться с Зундлером, но вместо привычной картинки главного центра управления колонией-поселением была только рябь. Похоже, что метеорный дождь в том районе еще бушевал.

— Ладно, всем спать. Гоги, дежуришь первым, я тебя сменю, — сказал Реппо, оглядев уставших товарищей, — Завтра вылетаем на Буксон.

— Двигатели готовы, а траекторию изберем ту же, что и Зундлер, — отозвался Остап.

— Летим без всяких ухищрений. Реликтового излучения больше не будет… Я надеюсь… Вернее просто уверен.

* * *

Реппо проснулся от странного ощущения, что с ним творится что-то неладное. Аллан посмотрел на наручные часы — пора сменять Гоги. Тут взгляд его скользнул выше по руке. Что это? Место укуса на руке вздулось, стало твердым и сильно выделялось под тонким серебристым комбинезоном. Однако никакой боли не было.

— Что за чертовщина, — Аллан стянул комбинезон и осмотрел руку.

Укус затянулся, но место на руке приобрело зеленоватый оттенок и было пронизано какими-то тонкими пульсирующими прожилками. Лейтенанту пришлось идти в медотсек и будить профессора.

— Похоже, что со слюной вам в рану попала какая-то инфекция, — констатировал и так очевидный факт Штангенциркуль. — Без детального анализа ничего конкретного сказать не могу, но в любом случае вас надо временно изолировать от других.

— Меня изолировать?

— И не только вас, но и, возможно, Остапа! Его же тоже покусали эти девушки, охранявшие дерево Мимикриллуса, — профессор уже при помощи бесконтактного шприца взял образец из зеленеющего и пульсирующего вздутия на руке космонавта, — Аллан, побудьте пока здесь, а я схожу к Остапу и обследую его.

Через пять минут профессор вернулся в медицинский отсек.

— Ничего не понимаю. У Прокопенко все заросло, как на собаке. И никаких зеленых вздутий! Вообще ничего! Я на всякий случай, конечно, взял анализы и у него.

— Ладно, я зайду к вам после дежурства, — Аллан попытался встать с кушетки, но ноги его предательским образом подкосились. По телу с каждым ударом сердца растекалась усталость. Голова пошла кругом.

— Никаких дежурств! Аллан, нельзя себя вести, как мальчишка! Гоги сменит Остап. Он, по крайней мере, чувствует себя отлично.

— Но я…

— Вы, молодой человек, будете находиться в специальной камере до тех пор, пока я не выясню, что это за гадость к вам прицепилась, и как с ней бороться. Раздевайтесь!

Превозмогая усталость, Аллан стянул с себя комбинезон и улегся на кушетку поверх специальной антитоксичной эластопростыни, расстеленной профессором. Она была вся пронизана нанокапиллярами, которые при соприкосновении с телом человека начинали поглощать из него токсины, одновременно вводя специальный состав. Такие простыни обычно использовали при сильных токсических отравлениях. Абрам Иосифович плотно обмотал пульсирующее вздутие на руке Реппо эластобинтом.

— Выпейте вот это, — профессор протянул Аллану мензурку с прозрачной жидкостью, — Это успокаивающее и иммуномодулирующее средство.

Аллан залпом выпил немного терпкую сладковатую жидкость. Голова продолжала кружиться, а глаза стали слипаться, и космонавт-исследователь стал проваливаться в полусонное полубессознательное состояние. Вокруг него витали какие-то призрачные образы: то профессор Штангенциркуль укоризненно качал головой, то вместо него появлялась зеленоватая девушка и страстно целовала его в губы, то вдруг ее место занимала Зоа, и ее мелодичный голос звенел, как арфа в его ушах…