Алладин в стране гигантов

Погода между тем стояла хорошая, и корабль размеренно шёл вперёд. Из-за недостатка дружеского общения каждый день казался бесконечным. Медленно ползли минута за минутой, солнечный свет незаметно сгущался в сумерки, и наконец наступала долгая ночь, окрашенная жёлтым светом качающегося под потолком масляного светильника. Ничего не происходило.

Время, казалось, заснуло и не думало просыпаться. Большую часть времени матросы играли в кости. Боцман пребывал в постоянной задумчивости, а капитан и вовсе не показывался на палубе. Так продолжалось три дня. На четвертый день Алладин возобновил свои попытки.

На этот раз он решил изменить тему разговора. Дождавшись момента, когда вся команда во время обеда собралась вместе, юноша прокашлялся и патетически воскликнул:

– Почему наше плавание столь уныло? Почему вообще наша жизнь такая серая и монотонная?

Все тревожно переглянулись. Никто не ожидал от пассажира таких эмоций, ведь последнее время юноша всё больше отмалчивался. Собравшиеся удивленно молчали, один лишь боцман тревожно посмотрел на голубое небо, на зелёное море, на разноцветные флаги на мачте и пробурчал что-то о дальтониках.

– Для того ли мы рождены на свет, для того ли наделены недюжинными силами, способностями и желаниями, чтобы стать игрушками слепой и капризной Судьбы? – продолжал вопрошать юноша, каждую секунду опасаясь, что его вновь перебьют какой-нибудь дурацкой репликой. – Неужели человек сам, своими силами не может воплотить в жизнь те мечтания, которые обуревали его с юности, и тем самым внести свою лепту в сокровищницу человеческих свершений? Ведь как было бы хорошо, если бы каждый в своей жизни стремился достичь вершин, не правда ли?

– Верно, неправда, – поддакнул юноше худой матрос. – Внизу-то никого бы и не осталось! С кем бы мы торговали? Вот если бы море подходило к самым горным вершинам, на которые все взобрались, тогда, конечно, другое дело!

– Море – это море! – согласился с матросом боцман. – И в море один закон – морской!

– Но само-то море никаких законов не знает! – воскликнул Алладин, стараясь удержать нить разговора. – Оно не притворяется, как притворяется в угоду своим слабостям человек! Мало кто из нас готов смело ринуться навстречу опасностям.

– Выдумки всё это, – недоверчиво покосился на Алладина толстый моряк. – Никаких опасностей нет. Нужно просто знать местность.

– Какую местность? – удивился юноша.

– По которой идёшь, – ответил матрос. – Есть начало пути, и есть конец пути. А что бы с тобой ни случилось между этими двумя точками – не имеет никакого значения. Конец предопределен заранее, и ничто не может его приблизить или отдалить. Наша жизнь – это дорога. У одних она длиннее, у других короче, но каждому суждено пройти её до конца. Кого волнуют препятствия на дороге, если известно заранее, что они будут обязательно преодолены? А вы толкуете о каких-то опасностях...

Алладин почувствовал, что вновь влезает в какие-то дебри. Он постарался успокоиться и собраться с мыслями.

– Не все люди так думают, – возразил он матросу. – На моей родине принято считать, что опасности подстерегают человека на каждом шагу. Но они закаляют руки и сердце, учат мужеству и отваге. Поэтому лучшие витязи сами ищут опасностей. Их жизнь служит всеобщим примером, потому что полна борьбы с опасностями! И я очень хочу быть похожим на этих витязей. Это моё самое заветное желание!

Алладин закончил выступление и взглянул на своих слушателей. Те, казалось, были просто поражены его пламенной речью. За столом царила тревожная тишина, собравшиеся удивлённо покачивали головами и многозначительно переглядывались.

Алладин воспрянул духом. Никто его ни разу не перебил, никто не помешал неуместными репликами и замечаниями. Наоборот, все внимательно слушали его слова, а теперь серьёзно их обдумывали. Вот оно – начало диалога!

Неожиданно для всех капитан грузно заворочался на своём стуле и громогласно изрёк:

– Странные желания порой обуревают людьми. Кто прав, кто не прав?..

Никто не ответил капитану Горо, да и что было отвечать?.. И сам капитан больше ничего не добавил. Некоторое время боцман, прищурившись, смотрел на Горо, а потом, словно разгадав его мысли, степенно сказал:

– Прав тот, кто соблюдает правила. И в этом капитан прав. Я, например, кроме правил вообще ничего не читаю. Но в правилах всегда есть мораль, которую я должен прочитать всем и каждому! А мораль такова: нет правил без исключений, поэтому в виде исключения нужно идти навстречу заветным желаниям ближних, какими бы странными они ни казались на первый взгляд.

Боцман обвел всех присутствующих тяжёлым взглядом. Глаза его остановились на юнге.

– По морскому обычаю первым должен высказать свои соображения самый младший из команды. Встань, юноша, и скажи все, что считаешь нужным.

– Я всегда считаю, как меня учили, – робко ответил юнга. – Дважды два – четыре, трижды три – девять... Главное – знать, куда идти, но, боюсь, дальше десяти дело не пойдет.