Алла Амуон Ра

– Снова иго против Земли собирается, тучи черные над светом нависли, вновь хотят супостаты испить кровушки человеческой. Никто не верил, что решатся проклятые, да видать маловато в прошлый раз показалось им. Наимудрейшие, наисильнейшие, вечные и бессмертные разыскивают Илью Муромца, Спаса нашего прехраброго, что уже давал отпор врагам человечества. Говорят, отправился смелый сокол в дебри души людской, чтобы туда свет донести до самых опущенных и униженных. В кромешный ад опустился Илюша. Надобно нам отыскать его! Без него, без Великорусского Духа, наследника доблестной славы, пращурами подаренной, без силы неустрашимой, НЕПРОБИВАЕМОЙ, за Землю Родную, за сородичей, за детей и за будущее, где каждый готовый головушку свою сложить и драться до последней кровиночки, – трудно нам противостоять станется.

Закивали башками косматыми ироды, внимая.

– Надобно нам добраться поскорее в деревню, что подальше лесных буреломов, за буераками, за топями лежит. Туда все знаки ведут и скрещиваются. Там искать надобно.

Обернитесь, звери, в животных диких, донесите быстрее нас до Старбеево. У деревеньки схоронитесь в поле, чтоб народ честной не пугать своей разношерстностью, пока мы разузнаем, в чем дело. Под моим покровительством никто не тронет вас. Да сидите тише воды, ниже травы!

Замотали в решимости мордами страшными изверги, а потом обернулись всякими жмвотными дикими, как им велели давеча. А Павлина Куприяновна, тем временем, с мужем на спину к слону длинноносому присели, Степана Ладамировича к верблюду на горб посадили, остальные коты, свиньи, пёсы, птицы, быки клином построились и такой дружиною быстро вперед направились на поиски Ильи Муромца в деревню Старбеево, куда знаки природные сводились.

Сыр-бор в Старбеево

Оставив в поле животных кривдых, вошли Павлина Куприяновна с Данилом Александровичем и старостой старбеевским Степаном Ладамировичем в деревню, куда знаки природные привели, и обнаружили ее пустой и безлюдной.

Поначалу удивился мужик в красивой вышиванке, а потом догадался: видать, на вече люд собрался, пока его не было, ситуация вскипела пеною, вот и пошли ее успокаивать – решение всенародное искать.

Направились на Кудыкину гору, где всегда собрания готовятся, и увидели и услышали, как бушует толпа сердито.

Разделилось общество на много сторон, и стоят друг другу доказывают правоту свою, им лишь понятную, остальных не слыша. Одни вспоминают, кто первый начал, вторые припоминают – кто виноват, третьи толкуют, что надо всем успокоиться, четвертые за перемирие, пятые за разделение, шестые – воздержавшиеся, а по центру стоит, бровью не ведет, девушка-красавица с глазами бирюзовыми, ресницами пушистыми светлыми, косами длинными русыми, в сарафане нарядном и с улыбкой на лице лукавой, вздорной. Будто приятно ей самой в центре урагана находиться, брань выслушивать, нарываться на ругательства.

Поздоровался зазывно Степан Ладамирович, заявляя о своем присутствии. Поутихло общество и вмиг обрадовалось возвращению выборного старейшины.

– Здравствуйте, люди добрые, – кланялась чета Тихомировых-Курдюмовых. – Славы и почета! Мы, Данил Александрович с Павлиной Куприяновной, к вам по приглашению Степана Ладамировича пожаловали.

– Приветствуем гостей, – кланялись в ответ старбеевцы.

– Видим, спор горячий растревожил мироустройство, – начала было пребывательница.

– Правильно видите, тётенька, – вдруг ответила не по праву старшинства да звания русая красавица, заканчивая косу доплетать. – Собрались среди родных и близких решить, наконец, как свою жизнь к лучшему менять. И решим, если позволите, своим кругом, без посторонних глаз и ртов, – и сверкнула глазищами прекрасивыми, отворачиваясь нелюбезно, будто закончен разговор.

Заохали люди от позорного поведения своей односельчанки и опять затараторили, что гнать ее в шею надо. Остальные безропотно стояли-смотрели, чем закончится.

– Все верно глаголите, только ведь и я старбеевским не чужая. Вот Андимир и Андагаст – мои троюродные братья стоят, заприметила Бачуда с Бостивой – племяшек четвероюродных, деверя со стороны Курдюмовых – Собеслава и Твердона с женами Умилой и Чароокой. Приветствуем! – поклонилась с улыбкой. Родные тоже заулыбались, распознав знаменитую родственницу.

– И я смотрю Толимир и Прекрас, теткины сыны, женились и уж потомство наплодили, Род прославляя, – поддержал Данил Александрович, махая рукой знакомым лицам в благодушии.

– Приветствуем! – отозвались молодые мужчины, и жены их часто в пол закланялись.

Всем миром признали родство и со старейшинами поздоровались, приглашая к собранию.

– Ну, а теперь, по старшинству, по рангу и положению прошу, добрые люди, заглавные и ответственные здесь, объяснить причину ссоры и переполоха.