Вечером того же дня, прогуливаясь с Игорем по набережной (и получив от него в подарок милого розового фарфорового бегемотика), она узнала последние новости.
— Да, мой дядька-милиционер сумел кое-что узнать. Этот Титов еще тот типок. Замешан в массе темных историй, причем в двух со смертельным исходом. Однако в обоих случаях он не проходит даже как свидетель — просто мелькает где-то на периферии, но участники событий уверены в том, что все эти ужасные дела затеяны именно им. Он из разряда особо опасных психопатов, которым нравится вмешиваться в жизнь абсолютно чужих людей и разрушать ее. Но делает он это столь изощренно, зачастую руками вторых и третьих лиц, что самого его прищучить пока что не удалось.
Вика вздохнула, а Игорь, купив ей мороженое, сказал:
— Но это не значит, что на него нет управы. Потому что сколько веревочке ни виться… Да, с правовой точки зрения его подкузьмить невозможно, по крайней мере, в данный момент. Но зато
Он торжествующе замолк, а когда они от набережной удалились в парк, продолжил:
— То, что он делает, может быть, все очень изощренное и хорошо продуманное, но напрочь сумасшедшее. Поэтому неудивительно, что он состоит на учете в психиатрическом диспансере, более того, еще ребенком он провел много времени в особой психиатрической больнице в соседней области. Дядя пока что не смог выяснить, что к чему, однако он не оставляет надежды. Я же узнал имена нескольких врачей, которые наблюдали Титова, и обратился к ним. Один меня сразу отшил, другая элементарно не отозвалась, еще один на пенсии и колесит по стране. Но я тебе клянусь, Вичка, что мы его дожмем! Потому что если узнать, что у него за диагноз, и пригрозить шизоиду или предать это огласке, или сделать так, чтобы он надолго, а то и навсегда оказался в психушке, то ему придется прекратить преследовать тебя.
Доедая мороженое, Вика ответила:
— Он и так прекратил. Может, оставить его в покое?
Игорь упрямо мотнул головой:
— Вичка, нет, нельзя. Я тут говорил с одним местным аспирантом-психиатром — такие типы, как Титов, очень и очень опасны. Они не ведают границ и в итоге могут учинить такое, что затронет всех. Его надо изолировать от общества. Тем более сама посуди, если он кокнул своих собственных родаков, а также соседей, которые, так сказать, под руку подвернулись, то что еще можно ожидать от такого урода?
Вика не нашлась что ответить. Если эти страшные предположения верны, то Виктора действительно требуется изолировать от общества, причем как можно скорее.
— Мой дядя-милиционер и пожаром тоже займется. Потому что, скажу по секрету, они исходят из версии поджога. И точно: поджог шизоид и организовал! Хочешь еще мороженого, Вичка?
Вика покачала головой, она думала о том, что для того, чтобы убить собственных родителей, а также прочих невинных людей, не переживая о них совершенно, и все ради того, чтобы въехать в квартиру к объекту своего обожания, надо было быть
Вернее, очень больным
Вечер завершился очень приятно — после долгих обжиманий на лавочке в парке Игорь проводил Вику до подъезда. Она, уже открыв дверь, вдруг заметила на обратной стороне дороги знакомую фигуру.
Но в сгущающихся сумерках Вика могла запросто и ошибиться. Бегом поднявшись по лестнице наверх, она заперлась у себя в комнате и долго слушала музыку. Была уже глубокая ночь, когда она, подойдя к торшеру, стоявшему у окна, выключила его, так как намеревалась лечь спать, — и замерла.
Да, на этот раз не могло быть никаких сомнений: напротив ее окна, около мигающего светофора, застыл, подобно изваянию, Виктор Титов. В руках у него что-то было, и Вика вдруг отшатнулась — это нечто походило на…
Вика вдруг вспомнила, что она в лифчике и трусиках. И вдруг произошло самое ужасное — Титов поднял руку и приветственно ей помахал. То есть он не только не пытался скрыть то, что ведет за ней наблюдение, но еще и всячески заострял на этом внимание.
А потом он поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем.
Как ошпаренная Вика отскочила от окна, так и не погасив торшер. Опустившись на ковер и прижавшись к дивану так, чтобы ее точно нельзя было увидеть с улицы, она беззвучно зарыдала.
И отчего этот… этот
Или позвонить Игорю и пожаловаться ему? Все закончится тем, что Игорь, обуреваемый праведным гневом, набьет Титову морду.
Вика решила никому не звонить. Натянув халат, она осторожно подошла к торшеру, все еще ожидая, что Титов ведет наблюдение.