Ализм

зается, вон-

зается,

каждый з-рачок черен от жал –

обуг-лен, об-углен –

в глазах пожар!

За-

точен взгляд об угол

зрения –

я обвожу глазами, как стерео-карандашом

склоны Хамелеона, седой шум волн,

а линию, чтобы не разошлась

швом,

завязываю на Солнце –

тугим пуповым

узлом.

Цыпленок

сквозь

скор-лупу

про-свечи-вает,

увели-чиваясь, увели-ч-ива-ясь

до хрустящих трещ-инок в подсознании,

обжигая вос-ком белка про-кур-енные мо-зги,

до-вод-я их до востор-жен-н-ого иссту-плен-и-я…

солнце

желтым цы-плен-ком

вы-лупи-лось

из яйца!

Демонстрация

сегодня праздник –

парад-алле!

Алеют аллеи в огне…

транспарантов –

идут демон-странты, идут демо-нстранты!

Ожившей мозаикой шарики,

шарики!

Ботинки и туфли утюжат лужи,

все шутки — наружу,

из громко-гово-рителя

наста-

вительно: «Да здравствует Дружба!»

музыка — туш духового оркестра:

«Уж лужи из туши, уж лужи из туши!»

горящие уши тушит и тушит,

горные реки маршей

обрушив,

даже дождь заговорил –

сначала шепотом, потом все громче –

раскрылись зонтики как крыши «Ша-пи-то»,

гром чихнул! Молния!

В небе — транспаранты облаков,

но

какие на них лозунги

отсюда плохо

видно…

Выход в море

в море отчалил, отчалил!

Бухта уха-ет как кра-

тер,

корабль нач-ал от-чая-нно

форштевнем рвать

фар-ва-тер,

каждый пар-ус — как би-

цеп-с

на-пряж-енно упруг,

мач-ты в ве-тер в-цеп-ились

с оже-сто-ченностью

рук!

Звуки дня

тяжелое паденье листьев,

их желтый монотонный ритм

перерастает в острый приступ…

и воздух в легких — словно

свинг,

импро-визируют деревья,

и каждый лист –

как Ференц Лист,

неистов до самозабвенья,

ликует несмотря на риск,

со свистом увлекаясь

вниз

в велико-лепье ос-ле-плен-ья…

но вечер близко, уже близко –

Адмиралтейская игла

воспроизводит звуки дня

с заезженного золотого диска…

В.А. Сосноре

на-громо-жденье гулких

слов,

ка-мено-лом-ня — вместо

слуха,

шаль-ная ис-кра из грани-

та

и пыл-ьный пан-

цырь ры-

царского лба!

Земля

«З-З!» –

ем — лязг зубов,

они — как лемехи

всп-ахали

жирный чернозем букв:

«З-Е-М-Л-Я!»

Вода (читать под водой по телефону)

В-в! –

«О-О-О-О…» –

Пускаю пузыри,

О, да!

Вода — аж дважды ода:

Жизни

и…

Воздух

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В О З Д У Х!

В… Во! — Воз — Дух… Ух! — Дышите глубже!!!

Огонь (Сжигание Красного коня)

загнанный в хвост и в гриву, ревет и

хрипит огонь, погонь азарт ше-

лудивый… пылающий Кра-

сный конь… тара-

щит глаза

из ор-

бит… жар раскаленных под-

ков… цокот… пытка

копыт… не путь

— а путы

оков.

Чека-нный профиль огня

вращает яблоком –

спелым, слепым.

Эхо ржанья.

Зола. Чер-

ный д-

ым.

Урок пения

ощути

в сле-пой пустоте

летящим литым плечом

обжигающий стержень

ветра,

скулящий истертым пес-

ком.

Слышишь?

Гром –

как рас-треска-нный рот-ор

дыхания! –

пой!

Кузнечик

звенит пронзительно

кузнечик,

весьма подкованный в ночи,

его пр-ужин-истое эхо

весомо цокает в крови.

Покатые глаза –

литавры

сжигают бархатные травы

огнем азартно

вздыбленных зрачков.

Усами водит смело,

рьяно –

словно поводьями! –

О, кей –

В зеленой бронзе памятник…

Взгляните –

застыл восторженно

жокей!

С выражением ветра

… я лежал –

Стремительный, ст-рой-ный! –

как каса-тельная

к Земному

шару! –

человек с выражением

ветра,

застывшим на узком

лице…

Когда же?

даже подсолнух

вытянулся

во весь свой о-гром-ный

рост…

и напряженно дрожал,

подняв, как гончая

желтые ле-пес-тки ушей –

когда же, когда

же?

Ворвется ночь

из ручки — ручеек чер-Нил:

изв-ивы, пово-роты, мели,

слова мелькают словно ели,

вгрызаясь в берег

из последних сил –

корнями…

а в яме долго-вой

после па-день-я — только

брызги,

как розги

хлещут по лицу,

и чей-то крик «Полиция! –

наручники на ручки!» –

и точно в заточении

петляет почерк по листу,

расчерченному в жил-истую

клетку,

и фраза, скрещиваясь с ней,

рождает враз горю-чую слезу,

и ветер, слизывая гребень,

толкает языком вол-ну,

накатываясь рокотом картавым…

стекляной кляксой

глаз сползет

к перу,

вор-вется ночь,

выдавливая окна…

Глаз лягушки

твой возглас то ли

удивленья, то ли

гнева

напоминает выпуклый

глаз лягушки –

с таким же квакающим

акцентом,

словно цитируя,

ты взываешь: «Хва-тит!

Хва-тит!»

Но поче-му? Поче-му?

Когда вопрос ребром

Поэзия!

Вонзай в вок-залы поез-да

об-угленных, еще горячих

ст-рок,

клубящихся в чернильной

саже,

как саженцы

вгрызайтесь в землю буквы,

дрожи, дрожи перро-н

от лязга слов,

от клацанья колес,

от страха

за разбитый сон,

когда вопрос реб-ром,

как вы-гну-тая

шп-ала…

Телеграмма

Б. Ум. Бум. Умер. Мера. Ран. Ранг.

Краб

клешни у краба

рос-кошно рас-клешены!

В ссоре

ведет он себя, как бок-

сер –

бо-ком, б-очком, слегка

притан-цо-вывая,

держит ди-станцию, дерзок,

хитер!

Му-скулы — пан-цирь!

Глаза жгут

огнем,

гневно следя за дырявым

сачком…

День рождения Божьей коровки

столкнул слова:

одно — из выси,

другое же –

из самой преисподней строк,

их плоскими висками

искру высек –

наше вам с кис-точкой

(вместо хвоста) –

вот и она –

Божья коровка!

Колокол

как собака колокол

лает,

как собака тоскливо скулит –

колоко-лает, колоко-лает,

то высовывая, то

глотая

на ветру свой опухший

язык,

с клоко-танием из-рыгает

к-ляп! –

как нако-пленную злость,