— А ну-ка, держись за меня, — сказала добродушная мадам Кенгуру, благополучно приземлившись по другую сторону Неудобочитаемости и протянув Алисе лапу. — Похоже, сейчас откроется новая страница — это может оказаться весьма опасным для столь юного существа. Ты крепко держишься, дитя моё? Алле-оп! Ву-аля! — закончила Кенгуру, немного запыхавшись.
Что-то, кажется, произошло, но что именно, Алиса не вполне понимала. Такое впечатление, будто огромный белый прямоугольник воздвигся перед ней, а затем — впоследствии она рассказывала сестре об этом так «знаешь, будто перед тобою меловой утёс… или ещё — будто водопад, и ты, как лосось, взлетаешь вверх по нему… и на душе так радостно! Зато когда приземляешься в начале следующей страницы цела и невредима, то радуешься от души!»
— Итак, дорогая моя, — сказала мадам Кенгуру, отдышавшись, — очень было приятно познакомиться с тобой, но нам пора вернуться к нашим состязаниям. Кстати, а ты участвуешь?
— Я? — фыркнула Алиса. — Да я в жизни не видела ничего более бестолкового!
— А, понимаю, ты в команде Толкователей! — одобрительно кивнула Кенгуру. — Позволь мне пожелать тебе удачи, дитя моё, на выбранном тобой поприще. — И вдруг закричала: — Да перестанешь ты ёрзать, в конце концов!
— Прошу прощения! — Алиса растерялась, она вроде совсем и не ёрзала.
— Ах, это не тебе, дорогая, — успокоила её Кенгуру, дружелюбно похлопав по голове. — Это я своим малышам. Вот, смотри. — И она приоткрыла на животе просторный мешок, из которого на Алису уставились большие круглые глаза двух кенгурят. — Эти милые малютки становятся такими непоседами, когда остаются дома одни. Меня это крайне утомляет!
— Мамочка, а когда нам дадут поесть? — закричал один из кенгурят.
— Тише, Монморенси! — отвечала Кенгуру. — Мама пытается выиграть для всех нас макароны с кетчупом.
— Не люблю макарон с кетчупом! — сказал другой малыш, и Алиса подумала: «Какая неблагодарность!»
— А ты вспомни обо всех несчастных голодных кенгурятах в Австралии — и, вот увидишь, тебе сразу полюбятся макароны даже без кетчупа! — урезонила его мудрая мамаша. Затем, кивнув Алисе на прощанье, она ускакала в поисках новых Неудобочитаемостей.
Спортивные страсти кипели уже не менее четверти часа, когда фальшивый Мартовский Заяц вдруг скомандовал:
— Замри! — И все замерли, после чего повалились наземь, тяжело дыша и не в силах пошевелиться.
Определить чемпиона было не так-то просто: соревнования проводились в трёх видах, а участников набралось столько, что судить о достижениях каждого в такой толпе было попросту невозможно. В конце концов Заяц выбрал очень высокую и очень тощую Гагару, которой удалось поднять свою температуру до 45 градусов по Цельсию. Под приветственные крики она выступила вперёд, и ей был вручён Большой Приз — длинная макаронина, которую чемпионка, застонав от удовольствие немедленно заглотила, затем, широко раскрыв клюв, вылила себе в горло добрую порцию кетчупа, отчего сразу приобрела такой цвет — помидора с перцем, — какого у Гагар не бывает. («Разве что в книжке „Раскрась Сам“, — подумала Алиса, — и должно быть, температура у неб ползёт всё выше и выше!»)
— А теперь, братья и сёстры, продолжим, — сказал фальшивый Заяц. — Достойным продолжением столь волнующих состязаний я считаю хорошую загадку — то есть такую хитрую, такую чертовски трудную загадку, какую никто из вас никогда не отгадает!
Алиса любила загадки, хотя и предпочитала не столь трудные, и поэтому, когда все наконец расселись по местам и Заяц стал загадывать, она тоже навострила уши, тем более что загадка была в стихах, которые показались Алисе очень знакомыми: