Алиби Магдалены

Ольга Федоровна не могла упустить такой случай. Партия шкур по цене… Цена была известна лишь Ольге Федоровне и ее мужу Диме. Сделка обещала быть блистательной! Огонек здорового авантюризма разгорался пламенем опасной аферы. Ольга Федоровна, как та легавая, сделала стойку, учуяв добычу. Ничто не могло остановить директрису. Ответственность за незаконный промысел особо ценных диких животных, занесенных в Красную книгу, с лишением свободы на срок до девяти лет со штрафом до трех миллионов рублей наступит много позже, когда Ольга Федоровна будет совершать свои авантюрные подвиги в иных мирах, неведомых нам, живым. Ну, а пока у нее была мечта! Домик в Мюнхене! Да, с терракотовой черепицей! Он, этот домик, располагался пока еще на столе у Ольги Федоровны. В виде цветного фото в золоченой рамке на изогнутых ножках. И обещал визуализироваться в реалии. А молодой муж Дима? Ненадежный тип! Но с таким-то домиком в Мюнхене! Да с реками баварского пива! Никуда бы он не спетлял от жены. Сумасбродную мечту Димы – гульки в пивных шатрах мюнхенского Октоберфеста – Ольга Федоровна лелеяла, как свою собственную. Кислородные Альпы, Луг Терезы, принцессы Баварской, со свадьбы которой в октябре 1810 года и начался Октоберфест, теперь был целью этой странной парочки.

И Ольга Федоровна, долго не терзаясь, берет кредит в банке на предоплату шкур.

Фирма «Золотой трепанг», из пяти веселых менеджеров, контрабандой отправляет в Москву соленые шкуры. В бочках деревянных, заливных, согласно документам, по железной дороге трясется сельдь соленая, тихоокеанская. Таможню купили. Клиент платил по факту доставки. Навар с соленых шкур обещал быть роскошным.

Молодой муж Дима самолетом авиакомпании «Тансаэро» летит в далекую Москву, к клиенту. А Ольга Федоровна, отпустив секретаршу, остается в своем кабинете и не торопится домой. Она садится удобнее в кресло, подперев лицо обеими руками и впивается глазами в фото в золоченой рамке. Она не сводит глаз с фотографии домика в альпийском Мюнхене, стараясь запечатлеть в мозгу эту картинку.

В последнее время она все чаще занималась самовнушением, напоминающим какой-то загадочный ритуал. И этот ритуал превращался в болезненную зависимость, борьбу на грани сумасшествия. Она вонзалась взглядом в приятную картинку, вгоняя этот образ в свой мозг. И закупоривала эту картинку на замок, за решетку! Но мозг противился. Мозг наш ленивый. А иногда и подловатый. Он не желает напрасно тратить энергию. И тут же мозг предлагает другую картинку, ужасную, например, взорванную баллистической ракетой многоэтажку, где-нибудь в Сирии, картинку, увиденную Ольгой Федоровной в новостях и оставившую неприятные впечатления. Но Ольга Федоровна заставляет мозг работать. Выкидывает это ненужное ей изображение. А на его место гонит картинку своей мечты. Борьба могла длиться долго. До тех пор, пока она, Ольга Федоровна, собрав все силы, отказывалась подчиняться капризам подлого мозга. И, засунув картинку с мюнхенским домиком в голову, и не пуская туда никаких других мыслей, она тушила свет и быстро захлопывала за собой дверь. Как захлопывают птицу в клетке, чтобы не вылетела. Если же мозг подводил, и картинка с домиком исчезала, до того, как закроется дверь, то мечта рушилась. Эта мечта, как вольная птаха, вылетала из клетки. И Ольга Федоровна возвращалась в кабинет, включала свет и начинала все по новой. Вгонять картинку в мозг и т.д. Иногда ритуал затягивался до головокружения, если мозг отказывался повиноваться.

Но сегодня мозг был покорным. Картинка наполнила голову и уютно устроилась в ней. С этой неожиданной тигриной сделкой будущее фирмы «Золотой трепанг», и ее, Ольги Федоровны в отдельности, обещало быть успешным. И можно было легко рассчитаться с Алексом и Жорой, скользкими людьми, торговавшими «полосатыми матрасами». И все это возвращало уверенность в прочности шаткого союза с Димой.

Ольга Федоровна оглянулась на фото в золоченой рамке на изогнутых ножках, и, потушив уверенно свет, быстро закрыла за собой двери.