Алгоритм судьбы

Тимофей Кнуров чувствовал себя в центре мировых событий, словно стоял посередине колоссальной площади, на которой собралось всё человечество, и все его однопланетники глядели на инженера-программиста в упор, с интересом и молчаливым одобрением.

Он вышел на палубу. Промозглый «весенний» ветер мигом сдул утомление, и Кнуров сделал глубокий вдох.

Удивительно, но он ощущал в эти мгновения жизни, как успокаивается, как отпускает боль душевная, как приходят в равновесие «зыбкого сердца весы». Были, были ещё трудные вопросы, но и ответы имелись. Всего-то и требовалось – решить проклятую проблему выбора. Но это потом… Завтра…

– Тима? – послышался негромкий голос.

Кнуров оглянулся и увидел подходящего Савельева.

– Он самый, Алексей Дмитрич.

– Есть одно дело… – закряхтел подполковник.

– Не мнитесь, дядь Лёш, вам это не идёт.

Тот вздохнул.

– Тут такое дело… – повторил он. – В общем, «Гото-2» обещает оч-чень нескучную зиму и весьма горячую осень. Американцы состругают-таки «Сивиллу» и со всем своим неумным напором возьмутся за массовые Ф-коррекции, желая вернуть утраченное могущество.

– Творить зло, всему желая добра?

– Вы меня поняли. Выход один – «Сивиллу» необходимо уничтожить.

– Круто, – оценил Тимофей. – И вы хотите, чтобы я этим занялся?

– В том числе и вы. Клочков скоро отдаст приказ о начале тайной операции, Пеккала соберёт команду, Богессен поспособствует, чтобы пригласили меня с ребятками из ГРУ – вы их уже видели в деле. И потребуется спец из проекта «Гото»…

Савельев снова замолчал, словно понукая Тимофея самому решить этическую задачку.

– У Бирского невеста, – пробормотал Кнуров, – у Гоцкало скорее всего тоже… Один я холостяк. Клод будет безутешна… но не переусердствует в ношении траура.

Алексей Дмитрич крякнул в досаде.

– Всё нормально, дядь Лёш, – успокоил его Тимофей. – Я ещё, когда в «Деусе» был, пообещал себе начать новую жизнь. И начал. Что ж, продолжу в том же духе. Я согласен.

Глава 43. Приглашение на месть

Евросоюз, Париж

Туссен Норди проснулся поздно, на часах было десять, но вставать не хотелось. За окном сеяла морось, пасмурная погода затягивала небо кудлатой серой кошмой. По стёклам сочилась вода, размывая вид в чёрно-белых тонах, деревья тянули к тучам голые ветки с последними жёлтыми листьями, жалуясь на промозглость и неуют, а Эйфелева башня далеко-далеко за мокрыми крышами так и норовила проколоть пухлую облачность и отверзнуть хляби.

Туссен протёр глаза и сел. Посмотрел на Аньес – та дрыхла на животе, сверкая незагорелой попой. Пальчики у неё подёргивались, реснички вздрагивали, пухлые губки неровно выдыхали – догоняет кого-то во сне… Или убегает.

Норди шлепнул Аньес по тугой ягодице. Девушка застонала, открыла голубой глаз и тут же опустила веко.

– Рано ещё… – пробормотала она.

– Десять уже, – сказал Туссен, дотягиваясь до пачки сигарет.

– Я и говорю, рано…

Аньес повернулась на бок, подтянув к груди колено и изящно изогнув бедро. Туссен задумчиво посмотрел на прелестницу, протянул руку, чтобы ущипнуть, но передумал и погладил. Девушка промычала что-то дремотно-ласковое.

Обмяв сигарету в пальцах, полковник прихватил её губами. Щёлкнул зажигалкой. Затянулся ароматным дымом, горячим и горьким, и решил, что этого для полноценного завтрака маловато будет.

Встав, он натянул трусы, влез, прыгая на одной ноге, в одну штанину джинсов, в другую, застегнул «молнию». Зевая и потягиваясь, прошлёпал на кухню. «Соображу-ка я кофейку, – подумал он, благодушествуя, – и поджарю яишенку!»

Найдя сравнительно чистую сковородку, Туссен взялся за приготовление холостяцкого завтрака. Так уж выходило, что все подруги его по части кулинарии числились в отстающих. Только Жаклин готовила божественные первые блюда, но на второе обожала закатывать ему скандальчики в духе неореализма…

Слегка пережарив пару яиц, Норди поставил на стол шкворчащую сковородку. Тостер щёлкнул, выталкивая хлебцы. Зашипела, забулькала кофеварка, нацеживая в чашечку пахучее средство против сонливости.

И тут в дверь позвонили.

– Чтоб вас… – прошипел Туссен и пошёл открывать, гадая, кого это чёрт принёс в такую погоду.

На видеоэкранчике он увидел мужчину северной наружности – высокого блондина в чёрных ботинках. Кашемировое пальто пришельца было расстёгнуто, демонстрируя шарф и хорошо сидевший костюм, судя по покрою, с Олд-Бонд-стрит. Лицо блондина было спокойным, взгляд – рассеянным, тонкие усики повторяли жёсткий очерк сомкнутых губ. Одну руку блондин держал в кармане брюк, другой сжимал перчатки.

Туссен нахмурился. Пришелец был ему незнаком, а при его профессии встречаться с неизвестными бывает вредно для здоровья.

– Кто там? – спросил он для профилактики.

Блондин поднял глаза, словно высматривая полковника, и сказал:

– Могу я видеть мсье Норди?

Вопрос был задан без акцента, но с той чёткостью произношения, которая выдавала в госте иностранца.

– А зачем он вам?

– Есть дело, – кратко сказал блондин и впервые проявил признаки нетерпения: – Послушайте, Туссен, я не киллер и не охотник на киллеров! Открывайте, надо поговорить.