Алгоритм любви

1 августа 1923 года Толстые вернулись на Родину, в Ленинград. Новые проблемы. Наталья Васильевна полностью погрузилась в дела семьи, мужа и стала... задыхаться. Ей необходимо было собственное творчество, а потому единственный выход - дневник. Она называла его домашним рукоделием: "Как в кинопленке, мы видим человека в движении во времени". И помогает остановить время. Таким образом, Крандиевская искала утешение и спасение в слове: приближался роковой 1935 год.

Сквозь дрему узнаю

За дымкой голубой

Твой путь в чужом краю

С подругой молодой...

Неблагодарное это занятие - разбираться, почему двое расстались. Значит, пришло время. Когда-то в стихотворении "Гадалка" она написала:

Меж черных пик девяткой красной,

Упавшей дерзко с высоты,

Как запоздало, как напрасно

Моей судьбе предсказан ты!

На краткий миг, на миг единый

Скрестили карты два пути.

И путь наш длинный, длинный, длинный,

И жизнь торопит нас идти.

Чуть запылав, остынут угли,

И стороной пройдет гроза...

Зачем же веще, как хоругви,

Четыре падают туза?

Гроза не обошла стороной, а пути, скрестившись, разошлись, и оказалось, что главное - не само расставание, а отношение к нему. Вот выдержка из ее дневника: "Это было последнее лето и проводили его врозь. Тоска гнала меня из дома в белые июньские ночи. Ехать, все равно куда, без мысли, без цели, только ехать, ехать, пожирать пространство". Достойно удивления и восхищения, как понимала ситуацию Крандиевская: "Заплаканного лица не прощают. Хороший вкус человеческого общежития требует сдержанности и подтянутой психики". Легко написать, но как справиться с обидой, гневом. Она справилась Она отпустила его:

Люби другую, с ней дели

Труды высокие и чувства,

Ее тщеславье утоли

Великолепием искусства.

Пускай избранница несет

Почетный груз твоих забот:

И суеты столпотворенье,

И праздников водоворот,

И отдых твой, и вдохновенье,

Пусть всё своим она зовет.

Но если ночью иль во сне

Взалкает память обо мне

Предосудительно и больно,

И, сиротеющим плечом

Ища плечо мое, невольно

Ты вздрогнешь,- милый, мне довольно,

Я не жалею ни о чем!

Вы помните, ее почти детское: "О любовь моя незавершенная"?.. Сколько здесь предчувствия боли, страданий, смирения.

А он? В его доме новая хозяйка, а потому горькая очевидность:

Больше не будет свидания,

Больше не будет встречи.

Жизни благоухание

Тленьем легло на плечи.

Как же твое объятие,

Сладостное до боли,

Стало моим проклятием,

Стало моей неволей?..

А жизнь продолжалась. Страшные 30-е, когда страна замирала до рассвета в ожидании "черных марусь":

Лифт, поднимаясь, гудит.

Хлопнула дверь - не ко мне...

Потом война. Блокада. Она останется в осажденном городе и чудом выживет. Цикл блокадных (лучших!) ее стихов опубликован во втором номере журнала "Юность" за 1988 год.

За спиной свистит шрапнель.

Каждый кончик нерва взвинчен.

Бабий голос сквозь метель:

"А у Льва Толстого нынче

Выдавали мервишель!"

Мервишель? У Льва Толстого?

Снится, что ли, этот бред?

3аметает вьюга след.

Ни фонарика живого,

Ни звезды на небе нет.

Но вот наступила весна:

Идут по улице дружинницы

В противогазах, и у хобота

У каждой, как у именинницы,

Сирени веточка приколота.

Весна. Война. Все согласовано,

И нет ни в чем противоречия.

А я стою, гляжу взволнованно

На облики нечеловечии.

Кончилась война. Осталось оглушающее одиночество, вчитайтесь в ее стихи, посвященные Т. Лозинской. Они написаны в 1948 году:

Клонятся травы ко сну,

Стелется в поле дымок,

Ветер качает сосну

На перекрестке дорог.

Ворон летит в темноту,

Еле колышет крылом

Дремлет уже на лету...

Где же ночлег мой и дом?

Буду идти до утра,

Ноги привыкли идти,

Ни огонька, ни костра

Нет у меня на пути.

Наталья Васильевна пережила своего мужа: Алексей Толстой умер 23 Февраля 1945 года, в возрасте 62 лет. Рак легких. Она простила его, оплакала стихами.

Сколько бы жизнь ни мудрила,

Смерть мне тебя возвратила

Вновь молодым и моим.

Цикл стихотворений "Памяти А. Н. Толстого" Крандиевская заканчивает следующими строками:

Длинной дорогою жизнь подводила

К этому страшному дню,

Все, что томилось, металось, грешило,

Всё предается огню.

Нет и не будет виновных отныне,

Даруй прощенье и мне.

Даруй смиренья моей гордыне

И очищенья в огне.

Наталья Васильевна скончалась 17 сентября 1963 года и похоронена в Ленинграде (я не оговорилась - она похоронена в Ленинграде, с которым пережила блокаду), на Серафимовском кладбище. А за пять лет, в 1958 году, она написала:

Прохожий остановится, читая:

"Крандиевская-Толстая".

Это кто такая?

Старинного, должно быть, режима...

На крест покосится и пройдет мимо.

Давайте и мы остановимся и пригубим ее стихов:

Как высказать себя в любви?

Не доверяй зовущим взглядам.

Знакомым сердце не зови,

С тобою бьющееся рядом.

Среди людей, в мельканье дней,

Спроси себя, кого ты знаешь?

Ах, в мертвый хоровод теней

Живые руки ты вплетаешь!

И кто мне скажет, что ищу

У милых глаз в лазури темной?

Овеяна их тишью дремной,

О чем томительно грущу?

Хочу ли тайной жизни реку

В колодцы светлые замкнуть?

О, если б ведать трудный путь

От человека к человеку!

* * *

Нет? Это было преступленьем,

Так целым миром пренебречь

Для одного тебя, чтоб тенью

У ног твоих покорно лечь.

Она осуждена жестоко,