Алгорифма

Михаил Светлов остроумно заметил, что нельзя рифмовать «ботинки» и «полуботинки». Согласен, но «счастье» и «злосчастье» рифмовать можно, что бы ни говорили пуристы. К тому же традиция тавтологической рифмы существует в поэзии народов ислама. Я бы предложил такой компромисс: запрет на тавтологическую рифму — это базовая норма, но у неё могут быть исключения, каждое из которых обусловлено исключительно данным контекстом, а не каким-то обобщающим правилом.

ПРОТЕЙ

У греков Протей — морское божество, охраняющее морских животных, слуга Нептуна. При дуновении Зефира он выходит из пучины для того, чтобы вздремнуть на берегу. Протей обладает пророческим даром, но предсказывает будущее только тогда, когда его вынуждают. Впрочем, застать Протея спящим на берегу чрезвычайно трудно. Он способен принимать любую форму и делаться неузнаваемым. Лишь двум героям — Гераклу и Менелаю удалось заставить Протея предсказать им будущее. Геродот рассказывает, что Парис посетил Протея в Египте. По другому мифу Протей очень гостеприимно встретил Диониса в Египте. Отсюда его прозвище «Египетский».

ВТОРОЙ ВАРИАНТ ПРОТЕЯ

Поэт, по-Борхесу, в силу его способности оставлять напечатление своей личности на любой попавшей в стихотворение вещи, есть своего рода Протей. Эта аналогия тем более глубока, поскольку каждый человек имеет имя, которое, в свою очередь, имеет энграмматическую тень, по которой можно предсказать судьбу. Но лучше не вынуждать поэта заглядывать в ваше имя! Попытайтесь сделать это сами, став на миг Протеем.

НЕВЕДОМОЕ

Шахматы — ещё один лейтмотивный образ в творчестве Борхеса (смотри одноименный диптих и комментарий к нему). Концовка сонета подвигла меня к написанию сонетной реплики на пессимистическое вопрошание Борхеса.

Будет царства Божьего настанье
Неприметным и бесчеловечной
Власти денег душеизувечной
На земле врасплох будет застанье.

Хрупко пламя веры тонкосвечной.
Бесприютно странника скитанье.
Временная жизнь есть испытанье
Человека перед жизнью вечной.

Вот почему жизнь — это страданье.
Только не для муки бесконечной
Создан человек, есть оправданье

Верой для стрелы остроконечной.
Если в рай возможно попаданье,
Значит есть смысл жизни быстротечной.

ЭДИПОВА ЗАГАДКА

Вот ещё один сонет, искусивший тех, кто осудил меня до совершения, как ожидалось, преступления. Мракобесы-фрейдисты заподозрили во мне так называемый «эдипов комплекс» — инцестуальное влечение к матери, и, конечно же, просчитались. Ноги-то моей матери отрезали (надо полагать, для того, чтобы мне легче было сделать ожидавшуюся от меня мерзость), а инцеста не увидели. Я хотел бы теперь привлечь к ответу тех, кто искалечил мою мать. Имена двух преступников могу назвать уже сейчас — это бывший генсек Горбачев и патриарх Московский Алексий II.

ЗЕРКАЛА

Зеркало — один из главных лейтмотивов поэзии Борхеса. В зеркале мы видим своё отражение. Когда мы отходим в сторону, исчезает и оно. Но зеркало Борхеса — памятливо. Речь идёт не просто об оптическом феномене — он лишь отправной символ. Давайте спросим себя, а видеосъёмка — это разве не вид зеркала, но — памятливого? Можно, следовательно, представить себе «зеркало», которое запоминает всё. Если это технически возможно, то возникает вопрос: зачем может быть нужен этот мнемонический инструмент? Однажды Андрей Тарковский на предложение назвать самый лучший фильм в истории кинематографа, ответил, что такой фильм ещё не снят. Таким фильмом могла бы стать история человека от рождения до смерти. Я теперь задаюсь вопросом: кто из людей мог бы удостоиться такой чести? Кто эта личность, на которой свет клином сошёлся? Это риторический вопрос.